Заложники асимметрии

Госдума готова совершить очередную космическую глупость - в ответ на «Акт Магнитского» - запретить усыновление американцами наших детей-сирот. Что-то их все-таки удержало от того, чтобы принять закон имени оружейного барона Бута. Асимметрия очевидно не получалась – там закон против наших «жуликов и воров», и здесь, даже и по нашим «толерантным» понятиям, Бут - совершенно не герой, а мутная личность с туманным прошлым и таким же непрозрачным ремеслом.

Вот тогда, собственно, и решили отыграться на беззащитных - детях. Приводят в оправдание «жуткую» статистику - за 20 лет в Америке погибли 15 усыновленных в России сирот. Да, каждый из этих случаев - это беда и трагедия! Но кто знает, как сложилась бы их судьба на родине, ведь ровно за это же время в России погибли 1200 усыновленных. Статистика гибели и убийства родных детей, кстати, еще более удручающая…

В 2005 году я две недели жил в американской семье в небольшом городке Декейтр в пригороде Атланты. У Джона и Андреа Вотерхаусов было трое детей. Старший, десятилетний Макс, – усыновленный в России Максимка, кажется, из детского дома в Пермской области, был главным человеком в семье – совершенным баловнем и любимчиком! Кроме него в семье жил маленький брат Леон, тоже усыновленный малыш, и самая младшая сестренка - родная девочка Виолетт.

У моих знакомых в России Нины и Сергея много лет не получалось завести детей и они в конце концов взяли из детдома двойняшек. Каково же было их счастье, когда вскоре у них родился еще и собственный ребенок!

Я рассказал эту историю своим американским друзьям, полагая, что их история близка с той. Каково же было мое удивление, когда Джон и Андреа признались, что Виолетт – это… «незапланированный», ребенок. «Знаешь, в мире очень много страдающих детей, мы думали, что не обязательно рожать своих, когда можно сделать кого-то чуточку счастливей!» Кому бы в России я не рассказывал эту историю, все удивляются – загадочная американская душа!

Еще более потрясающая сама история усыновления Максимки. Сюжет из детского дома в глубинке России Джон и Андреа увидели случайно в какой-то из телепрограмм на местном телеканале. Про малыша с грустными глазами его детдомовские наставники сказали, что мальчишка безнадежен в плане усыновления – в пять лет он не говорит ни слова, к тому же у него серьезная болезнь - отставание в росте – лилипутизм. Приговор – таких не усыновляют!

Ага! Джон и Андреа созвонились с авторами программы, узнали все адреса и телефоны детдома, и вместо запланированного курорта двухнедельный отпуск потратили на поездку в Сибирь. Добравшись невероятным образом до детского дома в глухом городишке они попросили усыновить мальчика Максима. Детдомовское начальство решило пожалеть сумасшедших американцев и предложило на выбор несколько малышей без проблем, здоровых. Но Джон и Андреа были непреклонны - мы приехали за Максимкой!

Когда мы познакомились, Максу было 10 лет. За пять лет в Америке он не просто адаптировался, и, наконец, заговорил, он стал лучшим учеником класса в обычной американской школе, заводилой-активистом, душой класса, членом школьного ученического совета, одним из лучших спортсменов школы. В один из дней я пошел проводить его до школы, это несколько кварталов – 90 процентов прохожих на этом пути с ним здоровались по имени!

В школе он решительно повел меня в кабинет к директору, тот совершенно дружески поздоровался с ним, а Макс с гордостью представил меня – «Это мой друг, Сергей, он тоже из России».

По-русски Макс так и не заговорил. И не вырос, к сожалению. Он был на голову меньше своих одноклассников, но этого, кажется, никто не замечал, как не обращали внимания ни на цвет кожи, ни на разрез глаз других однокашников.

Джон рассказал такую вот деталь про их возвращение из России. Всю дорогу от Перми до Атланты Макс не сомкнул глаз! Они гуляли по Москве, ходили на Красную площадь, потом еще с пересадками в общей сложности больше суток добирались до Америки. Первые фотографии Макса, все билеты, вплоть до московских трамвайных, аккуратно вклеены в первый семейный альбом Максимки. Он часто листает его…

Джон, как-то спросил Макса, почему ты не спал в дороге, мы же так долго летели? И мальчишка ответил – я боялся уснуть, и вновь проснуться в детдоме. Не хотелось прерывать этот сон.

Джон – журналист местной газеты и потрясающий рок-музыкант, гитарист и солист группы, которая выступает на праздниках и перед матчами по американскому футболу в Атланте. По воскресеньям всей семьей они ходят в лютеранскую церковь. В двухэтажном небольшом доме у Макса своя комната – оформленная в стиле «Звездных войн». А еще Макс – член общества «Маленькие люди Америки».

Джон и Андреа, когда пытались найти способ помочь Максу, познакомились с семьями в Америке, у которых такие же проблемы, как и у их сына. В обществе «Маленькие люди Америки» им, кстати, подсказали адрес оставшегося без попечения родителей Леона, мальчишку из Бостона с такими же точно проблемами в росте как и Макса. И он тоже стал членом этой дружной семьи.

Такая вот история.

Спустя какое-то время меня пригласили на одну ультра-патриотическую конференцию в Петербурге, посвященную демографии, вымиранию русского народа и все такое. Один из докладчиков практически озвучил все то, что ныне предлагают наши госдумцы как ответ на «Акт Магнитского». «Запретить, не давать, не пущщать! Ни одного ребенка за границу и т.п». Все это под бурное одобрение и аплодисменты зала!

Вспомнив Макса, я не выдержал и вышел на трибуну. Я рассказал его историю и предложил присутствующим подумать о том, какая судьба ожидала бы Максимку, останься он в том детдоме? И еще попросил поднять руку тем, кто усыновил хотя бы одного ребенка. В зале из 500 человек ни одного такого не нашлось.

И еще на той конференции я вспомнил свою афганскую войну . За два года в воюющей стране, одной из самых беднейших в мире, я не встретил ни одного беспризорного, бездомного афганского ребенка. Там на весь Афганистан не было ни одного сиротского дома.

Позже я был в воюющей Чечне. И там не встретил ни одного беспризорного ребенка. Я специально попросил Беслана Гантемирова, тогда мэра Грозного, показать детдом. Военные и собровцы из Питера хотели поделиться коробками сладостей, которыми их завалили перед Новым годом и попросили меня узнать адрес сиротского приюта в Грозном.

Беслан очень удивился вопросу, но все же с трудом разыскал адрес детского учреждения. На месте оказалось, что это не детский дом, а детсад для тех, у кого в результате войны остался только один из родителей. А заведующая пояснила: « У нас не бывает совсем сирот, дети – это самое большое богатство, если нет родственников, ребенка забирают знакомые, соседи или просто посторонние люди берут в семью».

В другой России - детдом, почти обязательная составляющая любого и самого небольшого провинциального городка, и областного центра, и столицы. Это явление, возможно, самый большой позор для просвещенной страны, считающей себя цивилизованным обществом, сильной и развитой державой.

Мои друзья – Игорь и Вера, Всеволод и Таня в отличие от думских обиженных ультрапатриотов не клеймят проклятых «пиндосов – америкосов», которые усыновляют наших российских сирот, они просто сами взяли в семью приемных детей из детских домов.

Мне бы очень хотелось, чтобы при обсуждении в Госдуме вопроса о поправках в «антимагнитский закон», встал бы кто из депутатов и спросил коллег, а поднимите-ка руку те из вас, кто усыновил хотя бы одного, хотя бы здорового малыша из детдома!

Помните, в рекламе одного из банков был сюжет, где садовники подрезают крылья лебедям и на недоуменный вопрос прогуливающегося неподалеку императора, отвечают: «Да чтоб не улетели!» «Кормили бы их лучше, так они и не улетели бы» - ответил им с досадой монарх.

Эту притчу впору вспомнить господам думцам, когда они будут голосовать за то, чтобы маленькие российские граждане Максимки и Сони, Маши и Саши были лишены счастливого детства в семье, неважно в какой - американской, немецкой, русской. Детство – это мама и папа, оно одно и больше никогда не повторится. Кстати, у каждого усыновленного за границу ребенка есть право по достижении 16 лет принять родное российское гражданство.

Господа депутаты, вы бы лучше сделали страну такой, чтобы воспитанные в иностранных семьях наши российские дети помнили и гордились своей Родиной, и захотели взрослыми вернуться назад! А вы делаете все, чтобы из «родного» детдома наши дети прямиком попадали в наш же родной дурдом (как в лечебном смысле, так и в переносном).

Будем называть вещи своими именами – за коллективным внесением проекта закона от имени руководителей фракций Госдумы, очевидно, торчат уши Кремля. Неужели после всего произошедшего, всей этой шумихи, пафоса, воплей теперь не стало очевидным, что «дело Магнитского» - это не гешефт мелких налоговых инспекторов и средних милицейских чинов, внезапно обогатившихся, отщипнувших крохи от большого пирога.

Их-то куш посчитан, задокументирован и предъявлен в расследовании Браудера. Но это лишь 10% из обналиченных денег, украденных из российского бюджета. А кто получил остальные 90%?

Кто-то всерьез думает, что стащить 200 миллионов долларов из бюджета даже в нашей стране можно безнаказанно? Пилить такие суммы без о-о-очень надежной крыши? Тут уж круг подозреваемых крайне сужается. И если нам в ближайшее время их не предъявят, остается предполагать самое худшее...

А вы говорите – дети! За такие деньги и родную мать не пожалеют.

Сергей Гуляев

Перейти на страницу автора