Posted 26 апреля 2017,, 11:24

Published 26 апреля 2017,, 11:24

Modified 31 января, 15:01

Updated 31 января, 15:01

Вверх из толпы бандерлогов

26 апреля 2017, 11:24
Дмитрий Травин
Интерес, который в обществе вызвали расследования Алексея Навального, качественным образом переменил картину политической борьбы в России.

Недавние успехи Алексея Навального в демонизации «Димона» и ответный ролик, сравнивающий его с Адольфом Гитлером, качественным образом переменили картину политической борьбы в России. Или, точнее, в том месте, где никакой борьбы раньше фактически не было (между властью и оппозицией), она теперь вдруг появилась. Кремль вынужден был трансформировать привычный подход. И хотя кинопродукт под названием «Гитлер 1945 / Навальный 2018 — Можем повторить» в данный момент удален с YouTube, дискредитация оппозиции теперь будет строиться по-новому.

Дело в том, что до сих пор Кремль никогда не подстраивал свою политику борьбы с внесистемной, уличной оппозицией под конкретного человека. Владимир Путин делал вид, что он всех врагов своих мелко видит. Кто-то из них «поураганил» (как говорил Путин) в 1990-х, чтоб получить деньги и собственность, а теперь вновь рвется к власти. Кто-то к власти не рвется, но танцует в неположенном месте и получает за это злодейство «двушечку». Другие оппозиционеры вообще с презрением именуются то ли бандеровцами, то ли бандерлогами.

Президент всегда давал понять обществу, что в России существует лишь один настоящий политик (сам Путин), и в результате даже следить за остальными внимательно не требуется, поскольку они борются в иной весовой категории. При этом соратники вождя всячески подчеркивали свою малость в сравнении с ним. А оппозиционеры при этом постоянно сталкивались с тем, что народ их просто игнорировал, задавая в пространство неизменный вопрос, если не Путин, то кто?

Кремлевская пропаганда уничтожала противников скопом. Про них снимали однотипные компрометирующие фильмы, именовали «иностранными агентами» и тому подобными прозвищами. В общем, давали понять, что людишки в оппозиции мелкие, корыстные, работающие не за идею, а за тридцать сребреников, и потому заслуживающие даже не ненависти, но лишь презрения.

Навальный раньше не выделялся из толпы бандерлогов. На него повесили кражу вятских лесов и почтовых посылок, полагая, по всей видимости, что так можно будет заткнуть нездоровую активность мелкого блогера. Никакой блог ведь не может соперничать с телевизором, полагали провластные стратеги, а, значит, электоральной опасности Навальный не представляет.

Ситуация сильно переменилась, после того, как фильм «Он вам не Димон» только на YouTube набрал 20 млн просмотров. Стало ясно, что интернет формирует теперь возможности, раньше казавшиеся невероятными. Причем возможности эти создаются не самим по себе интернетом, а Навальным, продемонстрировавшим способность умело им пользоваться.

Раньше интернет для самообразования использовало лишь явное меньшинство, тогда как большинство с его помощью развлекалось и вступало в социальные связи. Навальный объединил политику с развлечением, хотя еще пару месяцев назад это казалось невероятным. Впервые в истории новой России выяснилось, что система агитации, осуществляющаяся в обход «зомбоящика», способна влиять не на мнение узкого круга интеллектуалов, а на электоральные процессы, поскольку десятки миллионов зрителей — это уже не бандерлоги, а электорат.

В общем, впервые оказалось, что с Путиным соперничает не безликая оппозиция мелких политиков, а привлекающая внимание миллионов фигура, ни с кем уже не соперничающая, поскольку поднялась на более высокий уровень, чем остальные. Навальный выделился из общей массы, и стал тем самым объектом, по которому требовалось наносить персональный удар. В общем, в России оказалось вдруг два политика, и они должны были столкнуться.

Возможно, появление ролика, где Навальный сравнивается с Гитлером, окажется ошибкой системы контрпропаганды. Приняв новые правила игры, она на какое-то время уступила инициативу. Можно даже сказать, что стала играть по правилам Навального. Лидера оппозиции не опустили до уровня нациста и преступника, а подняли до уровня всем известного деятеля. Пусть Гитлер рассматривается с отрицательным знаком. В данный момент важен не знак, а масштаб.

Странный кинопродукт должен был неизбежно начать работать на расширение известности Навального. Ведь, во-первых, кино про злодеев у нас частенько смотрят даже с большим вниманием, чем про героев положительных. А во-вторых, теперь появлялась интрига, борьба идей и продуктов политтехнологий. На «поле» вышли чемпионы, и унылая апатия политической игры в одни ворота стала сменяться увлекательным состязанием с неопределенным итогом.

Навального теперь перестали держать в толпе бандерлогов. Его осознанно поднимают вверх. Для чего? По всей видимости, для того, чтобы он затем рухнул с высоты, став исчадием ада, страшной угрозой для России и пугалом для миллионов порядочных людей, готовых терпеть привычного Путина ради того, чтобы не появилось никакого кошмарного Гитлера.

Это — принципиально новая стратегия, в которой не только демонизируется Навальный, но тех бандерлогов, которых вчера власть презирала, скорее всего, пытаются сделать союзниками. Или, точнее, Путина пытаются сделать своим для тех людей, которые вчера еще не подумали бы о возможности сознательно поддерживать Кремль. Для тех, кто устал от коррупции, но боится нацизма. Для тех, кто знает о преимуществах смены правителей, но знает и об опасностях популизма, возносящего «из грязи в князи». Для тех, кто размышляет по известным строкам Иосифа Бродского, что «ворюга мне милей, чем кровопийца».

Несмотря на то, что у Навального некоторое время назад сложилась репутация националиста, он пытается нынче разделить общество на «мы» и «они» по принципу классовой борьбы. Только вместо устаревших понятий о пролетариате и буржуазии, он сталкивает честных тружеников с коррупционерами. При стандартных масштабах коррупции такая борьба не слишком заводит народ, но при наших сегодняшних — налицо и впрямь чуть ли не классовое противостояние, в котором роль эксплуататоров отведена бюрократии, силовикам, олигархам, жуликам и ворам одновременно.

При этом авторы ролика, направленного против Навального, стремятся переструктурировать общество в головах зрителей. Вместо конфликта «левые — правые» или, иначе говоря, «эксплуатируемые — эксплуататоры» они акцентируют внимание на конфликте этническом: Навальный против инородцев. Проблема коррупции при подобном подходе отодвигается на задний план. А на передний выходит тезис, что все мы — единый народ, и лишь отщепенцы вроде Гитлера могут покушаться на мир, стабильность и целостность общества.

Теперь начинается борьба двух картин мира. Пока неясно, какая из них будет выглядеть убедительнее в головах миллионов. Обыватель всегда стремится упростить действительность, чтобы хоть как-то понять ее. И в данном случае ему тоже придется все упрощать. То ли по сценарию Навального. То ли по кремлевскому сценарию, пытающемуся его остановить.

С одной стороны, наша реальность все время творит коррупцию, увеличивает дифференциацию, плодит олигархов. Реальность работает на Навального. С каждым днем она все убедительнее шепчет в ухо миллионам про жуликов и воров. Рациональный подход убеждает народ вставать на сторону протеста. Но полной победе такого подхода мешает отсутствие картины простого и светлого будущего в мировоззрении Навального.

С другой стороны, обывателю предлагают картину сплоченного общества, вернувшего Крым, обожающего национального лидера и противостоящего всем врагам, как противостояли отцы и деды в великом 1945 году. «Можем повторить», — говорят обывателю, и тот проникается гордостью за державу, при которой проблемы коррупции, эксплуатации и несправедливости отступают перед некой высшей справедливостью. Навальный предлагает спасать себя самих от мелких жуликов и воров. Противники же Навального предлагают спасать человечество от великих преступников вроде Гитлера.

Короче, в голове обывателя сталкиваются рациональный и иррациональный подход к делению мира на «мы» и «они». Дальнейшее развитие событий будет зависеть от того, что ближе сегодняшнему россиянину — трезвый прагматичный анализ или погоня за светлым мифом.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге