Судьба «Капитала»

150 лет назад увидел свет первый том «Капитала» Карла Маркса. Это хороший повод поговорить о судьбах его учения в целом. В Исторической библиотеке РФ в связи с этой датой прошла научная конференция «Судьбы «Капитала» в России. В анонсе мероприятия говорилось, что эта книга оказала «колоссальное влияние не только на развитие экономической науки, истории, социологии и философии, но и стала важнейшим источником научного вдохновения для политических и социальных изменений во всем мире».

Что правда, то правда — оказала, и еще какое. Некоторые, впрочем, считают, что лучше бы не оказывала. В стране, где сто лет назад люди попытались создать новое общество «по Марксу», через четверть века после крушения «развитого социализма» марксизм продолжает вызывать наибольшее отторжение.

С другой стороны, логика в этом отторжении есть. Бытие определяет сознание. Многие рассуждают примерно так: в 1917 году в России попытались создать социализм по модели Маркса, сколько крови было за это пролито, а через 74 года он рухнул. И не только в СССР, но и во всех других странах, в которых эта попытка была предпринята. Включая и Китай, где под мудрым руководством «компартии» уже вполне выстроены базовые основы капитализма, причем без всякой «китайской специфики» — в КНР сейчас сто официальных миллиардеров.

Сразу же оговоримся, что мы сейчас обсуждаем не цвета флагов и прочую государственную символику, милую части людей старшего поколения, а социально-экономический строй.

Обывательский вывод прост. Социализм возводился по Марксу? По Марксу. Рухнул? Рухнул, причем везде. Значит, как сказал в полемике со мной один левый товарищ, «марксов концепт не работает». Проблема, правда, в том, что такого «концепта» нет. Ну, то есть Маркс был, марксизм, как некое собрание идей Маркса и его друга Фридриха Энгельса, был и есть, а «концепта» нет.

По словам того же Энгельса, излагавшего идеи своего единомышленника гораздо более простым и доступным языком, главным научным достижением Маркса стали две вещи: раскрытие тайны капиталистического производства (как раз то, чему и был посвящен «Капитал», во введении к которому автор пишет, что предметом его исследования является «прежде всего материальное производство»), а также материалистическое понимание истории.

«В основе всех прежних воззрений на историю лежало представление, что причину всех исторических перемен следует искать в конечном счете в изменяющихся идеях людей и что из всех исторических перемен важнейшими, определяющими всю историю, являются политические», — писал Энгельс в статье «Карл Маркс».

Заслуга Маркса перед наукой об обществе и перед самим этим обществом состояла в том, что он поставил ее с головы на ноги. «Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя», — продолжал Энгельс.

Из этого положения вытекало, что политическая настройка общества в виде той или иной формы государственного устройства определяется способом, которым в данном обществе производятся продукты и другие материальные блага. Впоследствии эту идею неоднократно пытались опровергать и даже придумали ей подходящее название — «экономический детерминизм». Дескать, по Марксу все развитие общества определяется пресловутой «экономикой», а такие вещи, как свобода человеческой воли, свобода и независимость человеческой мысли этой системой отвергаются.

Собственно, примерно так ниспровергался марксизм в конце 80-х годов XX века в СССР, а еще раньше в Европе и Америке. Но штука в том, что подобными методами можно опровергнуть все, что угодно. «Любая истина, возведенная в абсолют, превращается в свою противоположность», — писал позже Владимир Ленин, цитируя немецкого философа Иосифа Дицгена.

У Маркса, конечно, все не так просто. По словам классика, исторический процесс в равной мере двигают вперед три основные силы: действия выдающихся личностей, движения народных масс и объективные экономические законы. При этом идеям он придавал огромное значение. «Идея, овладевающая массами, становится материальной силой», — писал Маркс.

Однако помимо открытия тайны капиталистического производства (появления прибавочной стоимости), а также материалистического понимания истории, Марксу мы обязаны еще двумя важнейшими открытиями: его методологией и классовым подходом в изучении общества.

Методология Маркса, Энгельса и их последовательных сторонников состоит в объективном, честном и непредвзятом изучении человеческой истории и современного общества. Именно поэтому сам Маркс столько времени и сил уделял изучению статистики, а из греческих историков больше всего любил Фукидида, который крайне скрупулезно собирал факты, анализировал их на предмет реалистичности, сравнивал разнообразные источники информации и только на основе этого делал свои выводы.

По словам современников, Маркс был готов отбросить любую идею, даже ту, которая ему полюбилась, которую он долго обдумывал, как только появлялись опровергавшие ее факты. По Марксу, практика — критерий истины.

Классовый подход к изучению общества, естественно, многократно опровергался, но примерно в том же духе, что и исторический материализм — методом максимального упрощения и примитивизации.

Реально же этот самый классовый подход состоял и состоит в том, что современное общество объективно разделено на некие группы. Их, конечно, можно не замечать или игнорировать, но если дворник считает себя философом, это, конечно, его право, однако зарплату он получает за то, что убирает какую-то территорию, а не за свои замечательные взгляды и убеждения…

Одними из таких общественных групп являются классы. В этом смысле классовая теория Маркса — лишь разновидность групповой теории познания общества, которая и в XX и в XXI веке использовалась и используется во многих западных университетах. Ее развитие — теория групповых (классовых) интересов, которая помогает понять многие процессы, как в истории, так и в дне сегодняшнем.

Естественно, ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин никогда не отрицали возможность выхода индивидуума за границы его классовых интересов и общественного положения. История пестрит подобными примерами. Начать можно с Роберта Оуэна — капиталиста, пытавшегося вместе со своими рабочими создать собственную утопию — кооператив, где все будут равно трудится на общее и индивидуальное благо одновременно. Или того же Энгельса — совладельца крупной компании. Во время первой русской революции фабрикант Николай Шмидт повел рабочих своей фабрики на баррикады…

Есть и множество противоположных случаев, когда рабочие, выбившись «в люди», а нередко и оставаясь наемными тружениками, становились идейными сторонниками капиталистического строя. Однако все это не опровергает такого понятия как классовый интерес. Каким бы сторонником капитализма ни был бы отдельный рабочий, его объективный и субъективный классовый интерес состоит в том, чтобы его зарплата росла, а норма выработки при этом становилась меньше.

В свою очередь объективный и субъективный интерес хозяина предприятия состоит в том, чтобы его прибыль возрастала, а издержки, например, в виде зарплаты рабочего или служащего, снижались. И в этой области ничего радикально нового со времен Маркса до сих пор не придумано — капиталист пытается снизить издержки и увеличить прибыль, а наемный работник стремится получить зарплату побольше.

До сих пор актуальной остается сформулированная Марксом теория государства, которая непосредственно выводится из классовой теории общества. Именно Маркс и Энгельс сбросили с этой темы последние идеалистические покровы. И до них, и после государству придавалось и придается некое мистическое значение. В глазах идеалистов государство — некая трансцендентная высшая сила, выражающая и представляющая интересы всего общества.

По Марксу и Энгельсу государство — это аппарат насилия и принуждения, опирающийся «на особые группы вооруженных людей» — армию, полицию, спецслужбы.

Но сказать, что государство — аппарат насилия и принуждения, это, так скажем, половина марксистской теории. Она определяет государство как аппарат насилия и принуждения определенного, наиболее влиятельного в данный исторический момент класса (классов, групп), руководствующегося прежде всего именно своими классовыми (групповыми) интересами и уж потом, далеко не в первую очередь, интересами всего общества. Да и то только потому, что оно (государство) существует за счет общества и в этом смысле зависит от него.

Применим ли классовый подход, например, к современному российскому государству? Более чем. Что оно представляет из себя в свете марксистской теории? Аппаратом насилия какой влиятельной группы оно является? Вероятно, нужно говорить о крупном, в основном паразитическом капитале, поскольку пресловутые кремлевские «олигархи» извлекают прибыль в основном двумя путями: эксплуатируя земные недра и используя в своих целях государственный бюджет. Не считая выгоды, получаемой от труда наемных работников, конечно.

Александр Желенин