«Они превратились в коммунистов»

В эти дни в российской и мировой печати появилось много материалов о событиях в Москве 25-летней давности: политическом кризисе и его разрешении особым путем — расстрелом законно избранного парламента. К сожалению, российские власти не спешат рассекречивать документы, касающиеся тех событий. Тем интереснее узнать правду с той стороны океана: какую роль играли США и какую позицию занимал Вашингтон в те поистине решающие для судеб не только самой России, но и мира дни. В канун четверти века после того события американский Архив национальной безопасности выложил рассекреченные Госдепом документы — телефонные переговоры между Клинтоном и Ельциным, а также записки высших американских чиновников для президента США о ситуации с противостоянием властей в России.

Первый предметный разговор о быстро накаляющейся в Москве обстановке состоялся по инициативе Клинтона 21 сентября 1993 г. в 15.56 по вашингтонскому времени, то есть в Москве это была почти полночь. И Ельцин пару часов назад объявил об Указе № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», которым распустил парламент и назначил новые выборы. Клинтон не спрашивает о том, законен ли указ (видимо, не сомневается), но сразу заверяет: «Я хочу сделать публичное заявление о моей поддержке твоей позиции, но прежде, чем я сделаю это, хотел бы услышать от тебя, как твое выступление отразится на твоей позиции и на процессе реформ в России».

На что Ельцин отвечает, жалуясь и объясняя: «Билл, Верховный совет полностью вышел из-под контроля. Он больше не поддерживает процесс реформ. Они превратились в коммунистов. Мы не можем больше терпеть это. По этой причине я подписал указ о новых выборах в новый демократический парламент, которые состоятся в декабре, 11-го или 12-го. До этого времени Верховный совет и Съезд народных депутатов не будут ни на что влиять. Все будет управляться президентскими указами. Все демократические силы поддерживают меня».

Клинтон, похоже, ничуть не удивился объяснению Ельцина. Даже фразе, которая должна резать американское ухо: «Верховный совет полностью вышел из-под контроля». Это все равно, как если бы кто-то из президентов США пожаловался на Конгресс, мол, вышел он из-под управления Белым домом. Но здесь «друга Билла» эта фраза ничуть не смутила. Его заинтересовало другое. «А военные и службы безопасности с тобой?» — заботливо спрашивает он. И визави заверяет: «Оба — военные и министерство внутренних дел — готовы поддержать меня. В настоящее время никаких беспорядков нет. Там (в здании парламента) собралось 300 человек, но они разойдутся (по домам). Я думаю, что кровопролития не будет».

Клинтон одобряет прогнозы Ельцина и сообщает хорошую для него новость, которая — это же надо! — как раз совпала с происходящим в Москве: «Твое выступление (указ) появилось в важное время — Сенат на этой неделе одобрит пакет помощи России и другим странам на 2,5 млрд долларов». (В другом рассекреченном документе указывается, что 1,2 млрд долларов предназначены для России — на проведение демократических перемен. Неясно только — это из общей суммы или дополнительно.) Собеседник в Кремле заверяет: реформы теперь пойдут быстрее.

Что удивило в этом полуночном разговоре, так это озабоченность президента США чистотой последующих выборов в России. «Я слышал, — сказал Клинтон, — что Руцкой и Хасбулатов жалуются, что им было отказано в доступе к печати. Свобода выражений будет важной во время выборов». В ответ Борис Николаевич твердо говорит, что «никто не запрещает им разговаривать с прессой» и «я не принимал таких решений». Это успокоило, по-видимому, Клинтона, собирающегося выступить с публичным одобрением решений Ельцина.

Он еще несколько раз в течение разговора заводит одно и то же: «…Ты получишь мою поддержку и поддержку американского народа». И снова напоминает, что если Ельцин продолжит демократические реформы, то он, Клинтон, также продолжит свои усилия, чтобы России был предоставлен пакет финансовой помощи. И снова в ответ получает пламенные заявления о незыблемости курса реформ. Визави в Кремле благодарит «друга Билла» и выражает уверенность, что «российские люди не забудут» его помощи. В ответ Клинтон доверительно говорит, что если нужен будет Ельцину в эти дни, то он для него свободен «в любое время дня и ночи». «Я обнимаю тебя, Билл», — вконец расчувствовался российский президент.

Мне показалось, судя и по рассекреченным документам других высокопоставленных чиновников, снабжавших Клинтона информацией о происходящем в Москве, президент США был вполне искренен, говоря Ельцину о том, что новые выборы в России должны пройти свободно и демократично. И чтобы все политические игроки имели равный доступ к печати. И да, Клинтон, кажется, поверил Ельцину, что никто не ущемляет ни Руцкого, ни Хасбулатова в их праве общаться с прессой.

Однако мне лично этот документ интересен не столько тем, что сказал Ельцин Клинтону, а тем, что он ему не сказал. Замечу еще раз — разговор двух президентов состоялся почти в полночь по московскому времени. Это значит, что к этому часу после объявления в 20.00 указа произошло множество важнейших событий, о которых, видимо, никто не успел доложить Клинтону (хотя его текст был заблаговременно доставлен российской стороной послу США Пикерингу и немедленно переслан в Белый дом). А сам Ельцин, обсуждая ситуацию с президентом США, по каким-то причинам тоже не спешил поставить его в известность об уже накрывшем Кремль к моменту разговора цунами проблем. Клинтон, судя по рассекреченному документу, не знал, что общается с уже отставленным (пусть и формально) президиумом ВС несколько часов назад президентом. А практически почти в то время, когда он с ним общался по телефону, ВС как раз и принимал — на основании заключения действующего Конституционного суда РФ о нарушении президентом Основного закона — постановление об отрешении Ельцина от власти.

Ведь уже в 15.30 (после записи в Кремле выступления Ельцина, но до официального ее показа в 20.00) Хасбулатов объявил депутатам об экстренном созыве президиума ВС. И уже в 20.15 он принял постановление № 5779-I «О немедленном прекращении полномочий президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина», в котором указал, что на основании статей 121⁶ и 121¹¹ Конституции РФ считать полномочия президента прекращенными с момента подписания Указа № 1400. В нем также указывалось, что с этого же времени вице-президент А. В. Руцкой приступил к исполнению полномочий президента. Этим же постановлением на 22 сентября созывалась внеочередная сессия ВС с повесткой дня «О государственном перевороте в Российской Федерации».

На заседании президиума ВС было одобрено и решение об организации обороны парламента, создании штаба обороны. Также были приняты обращения «К народам России, Содружества Независимых Государств, мирового сообщества», к народным депутатам Советов всех уровней, военнослужащим российской армии, сотрудникам министерств безопасности и внутренних дел с призывом «пресечь государственный переворот, спровоцированный Б. Н. Ельциным и его окружением».

Приблизительно в 21.00 на совещании народных депутатов в зале Совета национальностей ВС Хасбулатов обратился к Советам всех уровней с требованием немедленно созвать сессии и «дать оценку перевороту», потребовать восстановления конституционного порядка и поддержать на всех территориях законную власть.

В это же время у здания ВС начали собираться обеспокоенные граждане, поддерживающие депутатов, и стали возводить вокруг него баррикады. В 22.10 Хасбулатов поручил Департаменту охраны ВС усилить защиту помещения.

В 21.40 началось экстренное совещание Конституционного суда РФ. (Это было ключевое на самом деле событие в цепи всех остальных, о котором сегодня многие умалчивают или говорят о том, что суд играл на стороне Хасбулатова.) В его заключении указывалось, что указ и обращение Ельцина к гражданам России не соответствуют положениям ряда статей Конституции и служат основанием для отрешения президента от должности или приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности в порядке статей 121¹⁰ или 121⁶ Конституции.

В полночь открылась VII (экстренная) сессия ВС. И уже в 00.17 депутаты приняли постановление о прекращении полномочий президента Ельцина с 20.00 21 сентября 1993 года «в связи с грубейшим нарушением… Конституции… выразившемся в издании им Указа № 1400 „О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации“, приостанавливающего деятельность законно избранных органов государственной власти», и об исполнении этих полномочий вице-президентом Руцким.

Нет сомнения в том, что о волне этих катастрофических для страны и для власти самого Ельцина событиях он, разговаривая с Клинтоном почти в полночь 21 сентября, был осведомлен. Однако в качестве успокоительной таблетки скромно доложил собеседнику всего лишь о неких 300 людях (депутатах), которые, мол, посидят и разойдутся. При этом уже отрешенный президиумом ВС (а затем и самим ВС) от президентства Ельцин, ни слова не сказавший об этом Клинтону, дважды в разговоре уверял его, что все обойдется без кровопролития.

Второй раз во время противостояния властей в России Клинтон позвонил Ельцину 5 октября 1993 года — после расстрела (в прямом эфире CNN) здания российского парламента. Спустя день советник президента США по национальной безопасности Энтони Лейк написал шефу служебную записку о «двух, возможно, недостоверных утверждениях, сделанных президентом Ельциным» в телефонном разговоре с Клинтоном. Однако это уже тема для следующей статьи.

Алла Ярошинская