Posted 17 мая 2019,, 20:01

Published 17 мая 2019,, 20:01

Modified 31 января, 22:50

Updated 31 января, 22:50

Конь на скаку и птица влет

17 мая 2019, 20:01
С Сергеем Доренко прощались непривычно — с черным юмором, с какой-то чертовщинкой, и в то же время — было настоящее народное горе.

Прощание с известным журналистом, главным редактором радио «Говорит Москва» Сергеем Доренко проходило, можно сказать, «в соответствии с духом самого покойного».

С кем еще у нас такое было! Траурная процедура состоялась «со второй попытки»: первый раз, в воскресенье, 12 мая, ее отменили, потому что дочери Доренко от первого брака потребовали проверить версию об отравлении. А некоторые поклонники и 12 мая приехали, в том числе и из других городов, с цветами… Люди были шокированы и озабочены, как эту ситуацию разрешить и завершить.

Отравление не подтвердилось — в этом мало кто сомневался. В конце концов, когда человек на пороге 60-летия едет на мотоцикле, внезапный инфаркт, инсульт или разрыв аорты приходится признать, в общем-то, естественным. Можно считать это «самой лучшей и почетной мужской смертью», но детективные страсти-то тут причем? Даже если покойный был журналист и остер на язык.

Но вот какое дело: весь этот «печальный детектив» как-то жутковато «органичен» для биографии Доренко, вместе с самой его смертью в седле мотоцикла. Человек так жил: скандально, зато весело и хлестко, «вкусно», строил свою биографию, не оглядываясь ни на кого. И вызвал зависть у очень многих.

И вот, во второй раз — было красиво. Траурный зал Троекуровского кладбища постепенно заполнялся народом, это символично смотрелось из того угла, куда поместили журналистов: сначала на фоне светлого и высокого остекленного проема, в полутьме — узкая полоска родных и друзей и ковровая дорожка, ведущая ко гробу, затем «край толпы все ближе», и наконец, весь зал заполнен плечом к плечу.

«У нас с Сережей были разные отношения: я то принимал его на работу, то увольнял, — признал в своей речи руководитель Первого канала телевидения Константин Эрнст. — Мы разговаривали раз в три месяца по телефону. Но девятое число отдалось в моем сердце болью, потому что я даже никогда не думал, что Сережа сыграет в моей жизни такую роль… Он хотел, чтобы его любили, любили его близкие, любили чужие, те, на кого он работал. Сережа, мы тебя все любим, покойся с миром».

«Ярчайший талант. Его жизнь была вокруг людей. Он ненавидел мракобесие, — сказал друг покойного, кинорежиссер Павел Лунгин. — Я вспоминаю его шутки, но за всеми шутками была глубокая печаль по России. Я не знал о его болезни, он всегда был мачо. Трудно представить, что я больше не услышу его каждое утро».

«Он был разный, отношение к нему было самое разное, но при этом все понимали, что он очень сильный и талантливый журналист, — сказал шеф Доренко, директор радио „Говорит Москва“ Владимир Мамонтов. — Многих есть, кем заменить, а Доренко — некем»

Церемонию почтили первый заместитель главы администрации президента РФ Алексей Громов, телеведущий Дмитрий Киселев, генеральный директор ВГТРК Олег Добродеев, президент компании Rambler&Co Александр Мамут, журналист и продюсер Александр Любимов, глава департамента транспорта Москвы Максим Ликсутов.

Другом Доренко был шеф «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. «Все это несправедливо, — сказал он. — Слишком рано. Это огромная потеря для российской журналистики. Он задавал тон, несмотря на все расхождения. В общем, — конь на скаку и птица влет!»

Отвечая на вопросы коллег, Венедиктов призвал простить дочерей покойного за историю с якобы отравлением. «У семьи, у дочерей был стресс. Надо уметь прощать, — сказал Алексей Алексеевич. — То, что сделали девочки, обратившись в правоохранительные органы… Ну, это стресс. Мы не знаем, как наши семьи будут себя вести, если мы уйдем неожиданно и внезапно. Поэтому надо простить, забыть и похоронить Сережу сегодня».

«Талантливый, тщеславный, веселый!» — такими тремя словами охарактеризовал Доренко Венедиктов. Также он заметил, что перенял у Доренко его знаменитый клич по радио: «Здр-рравствуй, великий город!» Как рассказал Венедиктов, последний раз они встречались с Доренко 21 февраля: «громко и сильно смеялись и шутили».

На вопрос по поводу роли Сергея Доренко в истории он ответил: «Пусть эта девушка-история, Клио, разбирается сама. Я думаю, что разные люди по-разному Сергея воспринимают и по-разному помещают его в историю. Но если говорить серьезно, то, конечно, история прихода президента Путина к власти во многом обязана Сергею Доренко с его программой, где он практически был тем стенобитным орудием — простите мой термин из „Игры престолов“ — которое разрушало противников Путина в 1999—2000 годах».

На прощании было много очень разных людей, в том числе — самых простых и искренних, женщины плакали неподдельными слезами. Настоящей народной любимицей стала, конечно, соведущая Сергея Доренко на радио Анастасия Оношко, его «эфирная вдова», как она себя назвала. Ее окружили плотным кольцом и долго не хотели отпускать.

Анастасия пришла «по-простому», в кожаной куртке и серых джинсах, говорила живо, как человек, уже переживший трагедию, почти весело.

«У него было 34 камеры, когда его выгоняли. Сейчас будет больше», — сказала Оношко, имея в виду, что изгнание Доренко с телевидения в 2000 году фиксировали 34 телекамеры. Это было важно для него, подтверждало его значимость и влияние.

«Он был очень смешной, у него было чувство юмора, и он все-все понимал, даже когда на кого-то обижался и ругался, — говорила Анастасия. — Его иногда воспринимали серьезно, если он обижал кого-то или даже снимал с должностей, но это было просто искусство… Кто-то говорил, что не мог себе представить Сергея дряхлым стариком или лежачим больным. Я вот могла. Я реально могла себе представить, как я его в коляске толкаю на эфир. Я только не могла себе представить то, что произошло на самом деле. Всем кажется, что это слишком рано. Но что же делать».

По словам Анастасии Оношко, на радио «Говорит Москва» теперь общее чувство, как у мальчиков и девочек, которые «выпустились из школы, детство кончилось, начинается взрослая жизнь». Теперь каждый из сотрудников обдумывает будущее житье без классного руководителя.

«Передачи „Сергей Доренко“ больше не будет, потому что он умер, — сообщила она. — Можно, наверное, робота какого-то написать, который будет вместо него по утрам вести его словами программу: знаете, есть такие приложения, которые переписку анализируют, а потом компилируют. Это шутка. Каждый для себя сам решает, что он будет делать, в каком формате».

Сама Оношко заметила, что не решила еще для себя, как быть, и не жаждет оставаться в эфире. Это вызывало бурную реакцию окружающих: «Настя лучше всех!» Благодарные слушатели стали наперебой просить ее остаться, и лучше всего — занять должность главного редактора вместо Сергея. «Господь с вами», — увещевала Настя.

Еще одна черточка покойного и его коллектива. «Смерть — это единственное, что дает настоящий адреналин, — сказала Оношко. — И мы все это почувствовали, когда увидели эту новость». «Он мне говорил: „Ты знаешь, что у меня аневризма? Я вообще в любой момент могу помереть. Я вот в студии могу на эфире помереть — прикинь, чего будет. А ты будешь что-то говорить? Только ты не молчи!“ В таком духе он обсуждал», — поведала соведущая.

Не все из собравшихся готовы были поддержать такой настрой. «Хочется предостеречь всех: нельзя со смертью заигрывать. Бравада в любом отношении, только не со смертью!» — сказала журналистам литератор Млада Стоянович, некоторое время сотрудничавшая с Доренко на телевидении.

При этом Стоянович выразила надежду, что «ребята сплотятся и вот этот стиль оставят на радиостанции». «Некоторые настолько глупы, что не понимают ни его иронии, ни сарказма, что они не в состоянии оценить его стиль донесения информации, — сказала Млада. — И самое главное качество, которое отличает его от большинства журналистов — это его неравнодушие. Сейчас, к сожалению, принято озвучивать мысли, но запрещено фактически выражать свое отношение к ним. Так вот, на мой взгляд, это был человек, который всегда доносил свое отношение к тому или иному событию».

«Доренко всегда был за спиной, — подчеркнула директор дирекции документального кино Первого канала Светлана Колосова. — И ты был уверен, что если с твоей съемочной группой что-то случится — в Чечне, в руднике, в какой-то шахте, если твоя группа попадет на необитаемый остров, Доренко все сделает для того, чтобы вас спасти, вытащить, и чтобы ваш сюжет вышел в эфир».

Выразив сожаление о раннем уходе Доренко с телевидения, Колосова высоко оценила его находки на радио, где он так много общего, в том числе языка, нашел с молодой аудиторией. «А харизму чувствуют в любом возрасте, — сказала Светлана. — Хоть тебе 90, хоть 16.Талант — вот самая волшебная харизма».

«Хорошо хоть жанр остался, который он придумал — заметил известный журналист и блогер Максим Кононенко, — постоянный, нескончаемый интерактив. Остались слушатели, которые принимали в нем участие, так что все это покатится и дальше. Но тем не менее, его шоу больше нет, и это самое ужасное. Кощунственно так говорить, но людей много, а людей, которые придумывают жанры и органично в них существуют, очень мало. Поэтому, конечно, потеря колоссальная».

«Еще одно уникальное свойство Доренко: он умудрился вернуться из полного забвения, — подчеркнул Кононенко. — Из него очень трудно вернуться, а он вернулся, и очень органично. Все в радиомире было таким устоявшимся, все друг друга знали — и вдруг фигак! Появился совершенно новый человек, и такого масштаба, что абсолютно все информационное вещание поменял. Один. И все вынуждены были на него оглядываться».

Пришло проститься с Доренко и много мотоциклистов, в том числе уже в возрасте. Бывалые байкеры отмечали, что в седле-то он был осторожен, судя по тому, что проездил на мотоцикле целый 21 год и не разбился. Правда, Доренко поздновато сел на мотоцикл, ближе к сорока годам. У знающих людей это считается хорошо: есть надежда, что такой останется цел.

«Мотоцикл любого человека в любом возрасте очень организует. И если прокатиться по Европе, можно увидеть и 60-летних, — рассказал музыкант и бывалый мотоциклист Ян Филяровский. — Конечно, с ростом Сергея, его хотелось бы увидеть в большом кабриолете с кожаным салоном. Но он прекрасно выглядел и на „мотике“. Озорство, мотоциклисты же дети практически до 90 лет, вот и он превращался в хорошего ребенка. И, наверное, этого не хватало в обычной жизни. Не зря он говорил: „Мотоцикл — это такая штука, которой я управляю“. Он любил управлять. И если у автомобиля четыре колеса, то здесь два колеса и твое тело. Если ты настоящий мужик — естественно, ты должен ездить на мотоцикле».

Лигнвист Валентина Ларина училась вместе с Сергеем Доренко в Университете дружбы народов. «Самое тесное общение у нас было — шесть часов в день на подготовительном факультете. Основное время подачи языка (в данном случае, испанского — прим. авт.). Насколько это был деловой, подготовленный всегда на 100% человек! Потом он появлялся на курсе все реже и реже: уже ездил в командировки, уже был нужен».

«Зрительницей его я была только эпизодически, я телевизор не очень любила, — заметила Валентина. — А вот слушательницей — уже не помню, с какого года. Но я не могла без его образа жить. Утро — не утро, если Сергея не слышала с утра, и повтор вечером слушаю обязательно. Он мыслью заражал и заряжал. Я записывала его хлесткие выражения, он же филолог потрясающий был. Еще и актерски одаренный. Жаль, что никто никогда не догадался пригласить его на какую-то роль. Но он сыграл свою».

Кстати, под конец церемонии публика у выхода из зала зааплодировала как на похоронах артиста. Гроб же не выносили: кремация назначена на 18 мая, сами похороны пройдут позже.

Леонид Смирнов