Posted 10 сентября 2019,, 08:20

Published 10 сентября 2019,, 08:20

Modified 31 января, 23:44

Updated 31 января, 23:44

Выборы-2019. Хроника наблюдения

10 сентября 2019, 08:20
В Москве завершились выборы депутатов Мосгордумы. Рассказываем, каково было работать на них наблюдателем.

Кроме фамилии, имени, даты рождения и района прописки ничего не требовалось. Полминуты, и на почту уже приходит письмо с приглашением на лекцию для наблюдателей на выборах. Мимо автозаков на Трубной площади, которыми еще пару дней назад пугали участников аномально тихой акции протеста, по неровной плитке — к бывшему центру сбору подписей Любови Соболь. В полуподвальном помещении — больше сотни человек. Из разговоров вокруг понятно — накануне было намного больше.

Милая девушка лет двадцати спрашивает об опыте наблюдения, удобном участке, кратко инструктирует по заполнению документов. На руки будущим наблюдателям выдают направление от партии, требование о выдаче копии протокола с результатами голосования, форму жалобы и «дорожную карту», в которой на двух страницах мелким шрифтом изложены основные нормы избирательного процесса.

«Если здесь кто-то по работе, можете смело уходить. Ничего интересного вы здесь не услышите. Все лекции есть в открытом доступе», — начинает лектор. По аудитории прокатывается легкий нервозный смешок. «Ладно. Только рации отключите». Затем последовали три часа пересказа той самой «дорожной карты», выданной милой девушкой. В чем была целесообразность этого мероприятия — не совсем понятно. Однако все необходимые формальности были выполнены: нужные документы — на руках, лекция — прослушана, боевой дух — на максимуме.

Восьмое сентября началось в 5 часов утра, ведь уже к 7:30 нужно было оказаться на участке на другом конце города, куда пару дней назад меня определила милая девушка. «Вы уже нас в реестр внесли?» — спрашивает председателя избирательной комиссии особенно дотошная наблюдатель. «Не переживайте. Все права будут соблюдены», — спокойно отвечает завуч школы, в которой располагался УИК. В 8:00 пошли первые голосующие. Любопытные взгляды присутствующих на участке искали галочки в их бюллетенях. Уже минут через 15 всем это надоело. Приходящие на участки с утра — уезжающие и просто пожилые люди, которые к своему гражданскому долгу относятся очень ответственно. Спустя примерно час после начала голосования на участок пришел мужчина, лет восьмидесяти на вид: «Хотел бы поблагодарить кандидата за агитацию не только на улицах, но и по телефону, и смс». Само собой, сообщение пришло в день голосования. О телефонной агитации за кандидатов от власти говорили сразу в нескольких округах, но казалось, что на ход голосования это никак повлиять не может. А если даже может, то уж точно сыграет не на руку такому назойливому кандидату.

«У нас 54 заявки на надомное голосование, — декларирует председатель комиссии в 9:00, — мы отправляем сразу две группы. Алексей Александрович, наблюдать пойдете?» — после небольшого совещания с координатором независимых наблюдателей с правом решающего голоса, было принято решение идти. Наша группа в составе четырех человек — два члена избирательной комиссии, соцработник и наблюдатель — отправились по адресам. Атмосфера, в целом, была очень дружелюбной.

— До канадской границы добежать успеем? — спрашивает один из членов избирательной комиссии.

— Можем и не успеть. Там 100 лет бабушке, — отвечает ему тот, что несет урну для надомного голосования.

— Я вообще-то покурить имел в виду, — слегка смущенно говорит первый. Дальше шли молча.

Одна квартира, другая, третья… Никто ни за кого не агитирует. В лифте все косо поглядывают на переносные урны для голосования (они полностью прозрачные), с не особо скрываемым разочарованиям находят там голоса за «латентного единоросса». Один из последних домов. Тут у соцработника, по ее словам, больше всего подопечных — в одном подъезде нужно обойти аж 7 квартир. Последняя из них особенно впечатлила. Прямо с порога нас встретил резкий запах непонятно чего, но явно чего-то очень неприятного, и мужчина средних лет с засаленными волосами в грязной футболке. «Вот ты наблюдатель, — фамильярно начал он, — они ща тебе по башке дадут, и нечем будет больше наблюдать. Их-то двое — мужики здоровые», — заключил хозяин квартиры. Как только его мама с инвалидностью проголосовала, вся комиссия буквально выбежала из дома. «Перекурить нужно, — сказал мужчина с переносной урной, — я тоже на такое насмотрелся, когда наблюдателем был. И это наша страна», — после чего был огромный монолог о том, кому на Руси жить хорошо. Как выяснилось, никому. «Ведь ни о ком не думают», — закончил свой пламенный спич собеседник.

Ближе к обеду наплыв голосующих подутих. Из разных округов Москвы (не говоря уже о Петербурге) приходили новости о фальсификациях. А у нас все шло тихо и гладко. Ни подозрительных толп, ни попыток вбросов. Была даже какая-то профессиональная обида. Мол, если так ничего и не случится, то о чем писать вообще? Однако это дало взглянуть на ситуацию с другой стороны. Ведь о вбросах, «ручейках», «каруселях» и прочих веселостях на выборах скажут все. Но разве кто-то расскажет о члене комиссии, который ругает власть? Почти шепотом, пока никто не слышит.

Подсела пожилая женщина — член комиссии с правом совещательного голоса, присланный от КПРФ. «Вы тут от кого?» — поинтересовалась она. «От КПРФ» (официально направления выдавали действительно именно коммунисты). «О, наш человек!» — одобрительно сказала женщина. «Вот ты… не против, если я на „ты“? Ты вообще как, за кого? Youtube смотришь? Я вот смотрю. Все расследования Навального видела. Вот почему они плитку по пять раз за год перекладывают — чтобы украсть на ней побольше». Такая прыть казалась довольно странной. Будто бы она склоняла независимых наблюдателей к каким-то резким высказываниям или действиям. Но наблюдатели молча следили за КОИБами, периодически бросая на бабушку презрительный взгляд. Что это было — никто так и не понял. Зато отчетливо слышно было, как председатель комиссии назвала ее присланным от поддержанного властью кандидата человеком. Шалость не удалась.

«Слушайте, а вы первый раз на выборах работаете? — подошла к нам председатель комиссии. — Мы же вас не держим тут. Вы думаете, наверное, что если отойдете сейчас, то мы тут шалить сразу начнем. Но видите же, что все честно проходит». Мы кивнули.

— Схожу пообедаю. Ты пока здесь будешь? — спрашивает коллега наблюдатель сразу после этой реплики.

В 20:00 участок закрылся. «Сейчас случайным образом будет выбран район, где результаты будут пересчитаны вручную», — объявила председатель комиссии. «Упаси боже», — хором ответили двое ее коллег. Эта участь выпала кому-то другому. Наши КОИБы, которые мы успели ласково прозвать Жизель и Жозефина, выдали результаты. Кандидат от «умного голосования» у нас набрал примерно на 50 голосов меньше, чем провластный. На соседнем участке, если верить чату наблюдателей, ситуация схожая. Правда разрыв чуть меньше — около 20 бюллетеней. К счастью, уже в 21:00 все формальные процедуры на участке были завершены, копия протокола получена, и наблюдать больше было незачем.

Алексей Волошинов