Города «петербургской параллели»: зарисовки с натуры (видео)

Два года назад журналисты «Росбалта» весте с коллегами с телеканала «Россия» совершили масштабную экспедицию, проехав по 60-ой параллели от Петербурга до Магадана, останавливаясь в маленьких и средних российских городах, стремясь понять, насколько провинциальная Россия разделяет столичные представления о настоящем и будущем страны и как оценивает работу властей. Недавно, по результатам в том числе и этой экспедиции вышла книга «Россия–DELETE?». А тележурналисты сделали свою версию – телефильм.

Это статья из книги, суммирующая впечатления от путешествий по 60-ой параллели:

Города «петербургской параллели»: зарисовки с натуры.

«Спросите меня, какой будет Россия в 2015 году — я ничего не смогу ответить. Кто будут ее друзья и союзники, кто враги; какой будет ее экономика — полугосударственной или либеральной, какими будут образование и медицина — ничего невозможно прогнозировать по сегодняшней политике руководства страны. И это моя главная претензия к власти». Эти слова одного уральского чиновника можно вынести эпиграфом ко всем встречам и обсуждениям в ходе «Петербургской параллели».

Многие думают, что людям в глубинке стратегические вопросы ни к чему, их, мол, интересуют вещи практические — чтобы вовремя платили зарплату и на нее можно было достойно прожить, чтобы росли пенсии, хорошо работали школы и поликлиники... От действительности это мнение так же далеко, как Петербург от Магадана. Люди везде — прежде всего, люди, то есть существа, наделенные сознанием и желанием понимать, осмысливать и прогнозировать происходящее. И этой своей особенностью, выделяющей нас из прочих животных, люди одинаково дорожат и в столицах, и в районных центрах. К тому же жизнь весьма выпукло показывает связь между стратегическими и бытовыми вопросами.

%%VIDEO=chap-1%%

Белозерск

Белозерск — один из опорных городов северной Руси — был основан в 862 году. Однако эту дату нельзя безоговорочно принять за начальную: город существовал и ранее, но на другой стороне Белого озера, откуда был перенесен на нынешнее место. В древности Белозерск был столицей самостоятельного княжества, позже «подпал под руку Москвы». От древних времен в городе сохранились огромные массивные земляные валы, когда-то защищавшие горожан от врагов — по большей части не иноземцев, а соседних князей. Сохранилось и несколько замечательных церквей, а также немало зданий дореволюционной постройки. На главной площади мирно стоит памятник Ленину, а рядом на постаменте — серп с молотом и красная звезда. Названия улиц в основном связаны с революционными деятелями — Дзержинским, Урицким, Фрунзе... Впрочем, кое-где рядом с нынешними появились таблички, указывающие исторические, «досоветские» названия улиц. Бросаются в глаза дома «новых белозерцев» — красивые просторные особняки, заметно отличающиеся от рядовой застройки. Другая приметная деталь — множество людей с мольбертами, делающих наброски с исторических построек. Говорят, в городе немало художников и поэтов...

Всего в Белозерском районе Вологодской области сейчас проживает 22 тысячи человек, сам город насчитывает 11 тысяч жителей.

Разговор о настоящем и будущем России состоялся в редакции местной газеты «Новый путь». В редакции собралось около полутора десятка человек. Среди самых активных участников круглого стола оказались преподаватель истории Александр Исаков, краевед Михаил Верещагин, заведующий молодежной политикой района Денис Соловьев, предприниматель Алексей Нивин, заведующая отделом социальных проблем газеты Татьяна Гаврилова и воспитатель воскресной школы Светлана Демичева.

«В провинции нарастает раздражение. Провинциалам надоело, что их держат за дураков, — заявил Александр Исаков, выступление которого было, пожалуй, наиболее цельным и системным. — А главное — надоело, что у руководителя страны нет политической воли проводить ясный и определенный путь. Идет борьба кланов в руководстве России, и мы это прекрасно видим», — отметил историк. В маленьком северном городе не остался без внимания и громкий судебный процесс: «За что сидит Ходорковский? За то, что пошел в политику, а вовсе не за то, что денег украл, иначе бы надо всех сажать», — уверен белозерский учитель истории.

В ходе круглого стола отчетливо проявилось мнение белозерцев: главный раскол в стране — это не проблемы выбора «капитализм или социализм» и не имущественное расслоение. В глазах белозерцев гораздо острее выглядит раскол между богатой столицей, проводящей маловнятную политику, и скромно живущей провинцией, которой не нравятся попытки Москвы «вешать лапшу на уши». В Белозерске принимаются три телеканала: два государственных и ТНТ. Так вот канал ТНТ воспринимается горожанами как средство оболванивания народа. О таких программах как «Окна», «Большой брат» и им подобных люди говорили с искренним возмущением: «Для кого это транслируется? Для полных дебилов. Мы не хотим, чтобы на этом росли наши дети».

Ситуация с имущественным расколом в провинции воспринимается несколько иначе, чем это представляют московские и питерские политологи. Богатые земляки делятся для белозерцев на две категории. Одни, по мнению горожан, справедливо ведут дела и честно оплачивают работу своих сотрудников. Такие люди, как правило, и городу помогают в его общественных нуждах. Другие — живут отгороженной жизнью, да и с работниками поступают не по справедливости — не платит отпускные, больничные и т д. В маленьком городе все на виду, и то, что разбогатевшие земляки действительно много работают и рискуют, приспосабливаясь к непростым поворотам российской экономики, — понятно всем горожанам. Это вызывает уважение земляков, а не зависть. Кстати, и по оценке присутствовавшего на заседании круглого стола серьезного местного предпринимателя, дела развиваются неплохо. «Надо еще немного времени, и тогда местные предприниматели расширят свои предприятия, выйдут из торговли и в другие сферы — услуги, туризм, производство», — полагает Алексей Нивин. Другое дело — олигархи. Кого местные люди действительно не любят — так это Алексея Мордашова, который, по общему мнению, «нехорошим способом прикарманил то, что ему никоим образом не принадлежало» — «Северсталь». Утверждают, что Мордашов не может появиться на улицах близкого к Белозерску Череповца — родины «Северстали» — с охраной меньше десяти человек — иначе будет просто побит.

Средняя зарплата в Белозерске около 3-4 тысяч рублей. На эти деньги в городе можно прожить, но очень скромно. Особенно трудно семьям, в которых 2-3 ребенка. Однако, говорят горожане, рождаемость в последние годы увеличилась. По мнению белозерцев, государству в первую очередь надо бы позаботиться о помощи нормальным семьям с детьми, живущим на грани благополучия. Вместо этого помощь зачастую получают только те, кто опустил руки и катится по наклонной плоскости. «Нормальной семье денег на ребенка не платят, а неблагополучным алкоголикам платят, где логика?» — недоумевали люди.

В городе очень высокие расценки на услуги ЖКХ. Как нам сказали, плата за двухкомнатную квартиру достигает 3 тыс. рублей в месяц. Неудивительно, что у горожан маленького города накопился 5-миллионный долг по этой статье. Дороговизну коммунальных услуг местные власти объясняют высокими ценами на топливо. К слову, по мнению горожан, внимание и забота областной власти худо-бедно ощущаются, а вот власть федеральная... Что и говорить, страшно далека она от народа.

Как показала история, разумный путь развития у всех стран один, и никаких экспериментов больше не надо — в этом вопросе участники круглого стола пришли к единому мнению. То есть и России должна развиваться в том же направлении. Но социальную политику на этом пути хотелось бы иметь более внятную, взвешенно учитывающую реалии разных регионов. Кстати, по мнению многих белозерцев, положение дел могло бы сильно улучшить делегирование власти на места — муниципальным советам. В небольших городах все друг у друга на виду, неразумно потратить деньги своим муниципалам никто не позволит.

В духовной жизни в условиях отсутствия государственной идеологии горожане находят единственную опору в религии. Возрождение православия в таком старинном русском городе как Белозерск — естественная вещь. Люди ищут в религии поддержки и нравственных начал, которые порядком растеряны в процессе ударного строительства капитализма. Однако насколько разумно воспользуется православная церковь этим авансом человеческого доверия? У входов в действующие церкви вывешены «свежие» списки грехов. Перечни «новых» прегрешений, надо признаться, поражают своей всеохватностью и странной направленностью. Оказывается, грешно ругать государственную власть и начальство. По мнению белозерских служителей церкви, грешно искать уважения и славы, грешно заниматься коллекционированием и посещать общественные пляжи. Хочется верить, что эта местная церковная инициатива не является отражением политики всей русской православной церкви.

Краснотурьинск

Краснотурьинск — город с 70-тысячным населением и очень пестрым национальным составом. Русские, украинцы, белорусы составляют вместе приблизительно 80% горожан, башкиры и татары — 10%, и, что примечательно, еще 10% — немцы. Главное предприятие города, во многом определяющее его жизнь, — входящий в холдинг СУАЛ Богословский алюминиевый завод (БАЗ), на котором работает около 15 тыс. человек. БАЗ обеспечивает город работой и финансирует много социальных программ, кроме того, у предприятия немало непрофильных активов — магазинов, сервисных предприятий, даже собственный пивной завод, варящий чрезвычайно вкусное «Богословское золотистое».

Краснотурьинск, несмотря на удаленное местоположение на Северном Урале, никак нельзя назвать захолустьем. Здесь идет активная и современная жизнь. Краснотурьинцы проводят самый известный в России горный марафон, куда съезжаются участники из разных стран, здесь регулярно проходит международный женский шахматный турнир —вечером за ужином мы совершенно неожиданно столкнулись с Майей Чибурданидзе. В городе три музея — краеведческий, дом-музей Александра Попова (в Краснотурьинске родился и провел детские годы русский изобретатель радио), Федоровский геологический музей. Есть в городе кукольный театр и хореографическое училище, филиалы вузов. В этом году 53 выпускника закончили школы с медалями.

Пестрый национальный состав определил большое количество религиозных общин: здесь есть и православные, и протестантские, и католические, и мусульманские общины. Есть в городе и соответствующие национальные общества. Как говорят горожане, национальных проблем в Краснотурьинске никогда не было, хотя история строительства города драматична. Как и многие северные города и сам Краснотурьинск, и БАЗ построены на костях заключенных — возводить «стройки социализма» были отправлены раскулаченные крестьяне и этнические немцы с Поволжья, мобилизованные во время войны в так называемую трудовую армию.

Фактически Краснотурьинск создан руками заключенных Богословлага — «исправительного» учреждения НКВД. Людей забирали в лагеря, чтобы получить дармовую рабочую силу для промышленных строек. Смертность на строительстве была чудовищной. Из пятнадцати тысяч немецких трудармейцев по самым минимальным оценкам погибли около 20%. В городе на берегу водохранилища установлен памятник погибшим на строительстве этническим немцам. «Не было за нами конкретной вины, кроме нашей национальности и того обстоятельства, что мы говорили на языке врага», — эта запись одного из бывших трудармейцев воспроизведена в местном музее.

Впоследствии часть трудармейцев осталась в городе — отсюда сохраняющийся высокий процент этнических немцев, хотя в 1990-е годы многие уехали в Германию. Кстати, мэром города уже пятнадцать лет выбирают немца — Виктора Михеля, и, по общему мнению крснотурьинцев, именно его организаторские способности и умение находить общий язык с самыми разными людьми обеспечили процветание города.

Виктор Михель явился и инициатором местного общественного движения «Гражданская позиция северян», которое направлено на сохранение стабильности на всем Северном Урале — через поддержку и взаимовыручку соседних уральских городов. Рассказывая о методах ведения дел, мэр пояснил, что старается все важные для города решения предварительно обсуждать и принимать на городском «совете директоров», в который входят руководители крупнейших предприятий. Там же договариваются, кто какой вклад внесет в очередную городскую инициативу.

Выездное заседание дискуссионного клуба «Петербургской параллели» состоялось в Федоровском геологическом музее. Евграф Федоров — известный российский геолог, академик, провел большие геологические исследования на Северном Урале, позже работал директором Горного института в Петербурге.

В разговоре приняли участие председатель Краснотурьинской городской думы Валерий Кольцов, замглавы города по социальной политике Валентина Пивашова, директор Краснотурьинского краеведческого музея Галина Вульф, научный сотрудник музея Юрий Гунгер, школьный учитель Нина Дорофеева, директор Краснотурьинской телекомпании «Град» Павел Сенников, управляющая делами администрации города Елена Бочканова.

Отметим главные темы, которые прозвучали в выступлениях участников дискуссии.

Сильное государство. Краснотурьинцы хотят жить в сильной и стабильной России, демократической стране с понятными ориентирами развития. На сегодня ориентиры малопонятны. С большим сомнением говорили собравшиеся о таком общественно-политическом явлении как «Единая Россия». «Это же очевидный возврат к прошлому, это возрождающаяся КПСС, новая партия номенклатуры, готовая поддерживать любую инициативу начальства, не имеющая ни идеологии, ни идей», — высказывали свое мнение участники диалога. Наверное, в городе с такой историей подобные тенденции подмечаются особенно остро.

«Нужны ориентиры будущего, и не только материальные, но и духовные. Давайте решим, какое общество мы хотим построить, — призвала Валентина Пивашова. — Какую мы хотим иметь армию, какую обеспечить пенсию, какое образование давать детям? Без этой определенности возникает вакуум. А в условиях духовного вакуума страдает мораль, люди не думают о будущем, пытаются все выжать из дня сегодняшнего, а после нас хоть потоп. На таком фундаменте сложно строить нормальную жизнь».

Более внятное разделение полномочий между центром и регионами. Государство должно обеспечить силовую составляющую — границы, армию, порядок и отсутствие криминала. «Государство должно сохранить в своих руках некоторые принципиальные, интегрирующие отрасли экономики — энергетику, например, а вот мелочно регламентировать молодежную политику или музейное дело в таких городах, как наш государство не должно, — полагает Валерий Кольцов. — Мы же видим обратное: электроэнерегетика идет на приватизацию, и сложно представить, чем это может закончиться. А нам не дают самим решить вопрос с краеведческим музеем, хотя нам это безусловно виднее, чем абстрактному государству». Местных полномочий не хватает для грамотного ведения городского хозяйства, муниципальным образованиям необходимо передать часть функций и соответствующий бюджет. Люди на местах лучше знают, куда потратить деньги и что нужнее городу — стадион или картинная галерея, тем более, когда горожане сами на это зарабатывают. На сегодня же складывается впечатление, что все больше функций и денег забирается в центр, а решения там принимаются без всякого учета местных реалий — «среднестатистически». Таково было общее мнение собравшихся.

Поддержка способным одаренным детям — будущему страны. Эта тема звучала и в Белозерске. Если государство неблагополучным детям и семьям оказывает хоть какую-то поддержку, то благополучным — совсем никакой. Это неправильно — государство должно поддерживать, прежде всего, тех, кто станет в будущем его опорой и гордостью. Но никакой продуманной политики власти в этом направлении на местах не чувствуется. Реформа образования, затеянная новым министром Андреем Фурсенко, остается абсолютно непонятной — не ясны ни конечные цели, ни этапы реализации.

Четвертая власть. Очень много упреков в адрес федеральных СМИ приходится слышать в провинции. «Чернуха», продажность, погоня за материалами, апеллирующими к самым низменным инстинктам. «Журналисты — продажные непорядочные люди — именно так у нас и считают», — сказала нам директор музея Галина Вульф. С такой журналистикой хорошего государства не построишь, согласились остальные участники разговора. А какой должна быть журналистика, по мнению краснотурьинцев? Честной, любящей Россию, не угодливой, не ориентированной на Запад, видящей и хорошее, и плохое, не «повернутой» на сексе и криминале. Вот такие мысли были высказаны на совершенно неформальном обсуждении российского настоящего и будущего в североуральском городе Краснотурьинске.

%%VIDEO=chap-2%%

Стрежевой

Город Стрежевой: 44 тысячи человек, самый север Томской области. С Нижневартовском связывает единственная дорога, да и то надо переправляться на пароме. Градообразующее предприятие — ОАО «Томскнефть» ВНК, принадлежит компании «ЮКОС». Средний возраст горожан — 32 года, средняя продолжительность жизни — 54 года. Официально город ведет отсчет с 1966 года, когда нашли нефть и развернулось бурное комсомольское строительство «Нефтеграда». На самом деле первый поселок возник тут в 1932 году, когда на голое место свезли десятки семей «раскулаченных» спецпереселенцев, к которым в войну добавились тысячи этнических немцев...

Что касается климата, официально он характеризуется так: «территория входит во вторую экстремально дискомфортную зону проживания населения и относится к местности, приравненной к районам Крайнего Севера» На практике это значит — бескрайние заболоченные равнины, короткое лето и длинная очень холодная зима.

Выбирая Стрежевой на карте России, мы ничего не знали о его связи с «ЮКОСом». Узнали позже, покопавшись в Интернете, и поняли, что это прекрасная возможность исследовать вопрос на месте: как пришел «ЮКОС» в Стрежевой, каким был хозяином, как выглядит жизнь после «ЮКОСа», что думают о Михаиле Ходорковском люди, работавшие на него «на земле». В конце девяностых ОАО «Томскнефть» — акционированное предприятие во главе с бывшим министром геологии СССР Филимоновым — было на грани полного краха. Работы не велись, зарплата не платилась, никаких перспектив не просматривалось. Каким образом руководитель сумел довести практически до банкротства нефтедобывающее предприятие, вопрос отдельный — такие были в стране руководители. Напомним только, что и в стране в целом тогда была сложная экономическая ситуация — дефолт. Люди фактически бежали из города: стоимость квартиры дошла до 20 тысяч рублей. Как рассказывают, тогдашний городской глава откровенно призывал горожан «уносить ноги хоть куда» — никаких перспектив не было. Именно на этом фоне в Стрежевой пришел «ЮКОС», купивший «Томскнефть». Ходорковский провел жесткую реструктуризацию, четверть людей была уволена, по-другому организована работа — это был тяжелый пугающий период, когда люди не знали, что получится и получится ли у нового хозяина. Однако уже через год стало очевидно — получится. Предприятие начало эффективно работать, в город вернулась жизнь, стали расти зарплаты, «ЮКОС» начал вкладывать средства в социальную сферу Стрежевого — прежде всего в образование, в молодежь. В городе появился Интернет-центр, в школах — компьютеры, открылись специализированные «ЮКОС»-классы с углубленным изучением ряда предметов, на лето детей отправляли на море, немало денег было вложено в инфраструктуру города. Молодежь знала, что у нее есть хорошая перспектива — в ней заинтересованы. Главное же — появилась стабильная, понятная, хорошо организованная и хорошо оплачиваемая работа. Как рассказывают люди, хорошая организация работ коснулась всего: например, впервые работники промыслов получили комплекты качественной и удобной, приспособленной к специфике работы, спецодежды. К тому же и сам Ходорковский был нередким гостем в Стрежевом, к нему можно было обратиться с конкретными вопросами. Он своими глазами видел, что и как происходит в городе и на промыслах. Он не был для людей «московской абстракцией». За три года жизнь наладилась: отток населения прекратился, город ожил, стоимость квартир выросла в 20 раз!

И тут начались известные события. Нетрудно догадаться, какую реакцию это вызвало в городе: «один был хороший мужик и того посадили». Судьба Стрежевого опять стала неопределенной. «Томскнефть» пока остается в составе «ЮКОСа» — никто не знает надолго ли, все понимают, что решать это будет государство, а государство не торопится — наверное, не доходят руки... «Томскнефти» как и другим структурам «ЮКОСа», были предъявлены большие налоговые претензии — компания их погасила, но никто не знает, не предъявят ли что-нибудь еще. Понятно, что никаких инвестиций в развитие на таком фоне руководство «Томскнефти» не делает — новые скважины не бурятся, добыча нефти снижается. А вместе с этим снижается зарплата, социальные льготы, образовательный настрой в школах.

«Мы как крепостные в старину, — сказал нам один мастер по КРС (капитальному ремонту скважин) — может, государству отпишут, может, другому хозяину продадут. Только хотелось бы скорее, а о нас, похоже, в Москве просто забыли».

Город, весь пронизанный юкосовской символикой, производит несколько сюрреалистическое впечатление. Особенно, когда под шапкой «ЮКОСа» читаешь лозунги типа «Вместе строим будущее». Наши вопросы — «Приезжал ли кто-то из центра, например, из «Единой России» разъяснять политику руководства и ситуацию вокруг «ЮКОСа»? — вызывали невеселый смех. Люди даже представить себе не могут, чтобы кто-то из Москвы приехал к ним с разъяснениями «линии руководства».

Неудивительно, что главное пожелание государству, высказанное на круглом столе, было предельно просто: стабильности, предсказуемости. «Хочется, чтобы они там поняли, что тут живут люди, и зависят от их решений, и хоть чего-нибудь решили по нынешней ситуации» — сказал один молодой сотрудник «Томскнефти». «Хочется, чтобы в Москве заметили, что в провинции живут люди, а то складывается впечатление, что об этом в центре вообще не знают» — поддержали его все присутствующие. А еще хотят четкой генеральной линии, понятной внутренней политики. И чтобы не было таких некачественных законов, как 122-ой и 131-ый. И чтобы хоть что-то оставалось на региональное развитие от собираемых налогов.

Пока ситуация в Стрежевом еще вполне оптимистична: средняя зарплата по городу 20 тысяч рублей, город ухожен, чист и уютен, за последние годы благодаря росту благосостояния развилось частное предпринимательство — сегодня в этой сфере занято 5 тысяч человек (в «Томскнефти работает 12 тысяч). Однако город накрыт ощущением неопределенности: новый хозяин может передать промыслы своим управляющим структурам, и Стрежевой ему будет вовсе ни к чему. А без спонсорсокй помощи город умрет — ведь ему фактически ничего не достается от собираемых здесь налогов.

Как говорит глава города Алексей Трошин, за последние десять лет население сменилось наполовину, и это был неравноценный обмен: «уезжают лучшие, а приезжают всякие...» «Сюда ведь раньше ехали не только за длинным рублем — а и за романтикой, за искренностью в отношениях — говорит он, — теперь за этим не едут. Криминального элемента много появилось — с Кавказа, из Азии». Как в любом городе в Стрежевом есть свои мифы. Например, утверждают, что некоторые бывшие руководители «Томскнефти», нынешние госчиновники, понаставили среди лесов и болот свои частные «качалки» нефти. Говорят, нефть от них учитывается отдельно, перед тем как поступает в общую трубу «Томскнефти», и компания отчисляет этим гражданам большие деньги. Интересен и местный взгляд на криминальную ситуацию. Стрежевчане сетуют, что молодым городам не повезло: в них не сложилось свое местное криминальное сообщество, и теперь криминальную власть в новых городах захватили выходцы с Кавказа — дагестанцы и чеченцы, активно развивающие торговлю наркотиками — местный бич. В старых городах им не дали развиться местные авторитеты, а в Стрежевом дать им отпор некому. На наш вопрос о милиции собеседники ответили анекдотом: «Подбегает человек к милиционеру: «Скорее, скорее, там человека убивают», а тот ему в ответ: «Я за порядком слежу, беспорядками не занимаюсь».

На прощание один стрежевчанин выступил с творческим предложением к государству: в качестве наказания за налоговые нарушения назначить Михаила Ходорковского губернатором Томской области. Учитывая ссыльно-переселенческую историю края, предложение вполне логичное.

Олекминск
Этот раздел подготовили журналисты ИА «Росбалт» Ася Житнюк и Павел Житнюк

Находящийся на одной широте с Петербургом якутский город Олекминск недавно отметил 370-летие. Несмотря на крайнюю удаленность от центров цивилизации и суровые климатические условия, живущих здесь людей волнуют те же проблемы, что и всех россиян.

До Олекминска проще всего добраться на самолете, который летает три раза в неделю из Якутска. Но так как взлетно-посадочная полоса в Олекминске грунтовая, то в сильный дождь ее размывает, и самолетом из столицы Республики Саха уже не добраться. Кроме воздушного пути есть еще водный — по Лене ходит «Метеор». Если повезет — доберетесь за 10 часов, но если будет туман или пьяный штурман посадит судно на мель, то можно ехать сутки и более. Зимой по замерзшей реке в Олекминск можно доехать автобусом или машиной — время в пути также не прогнозируемо.

Олекминский острог был основан в 1635 (по другим данным — в 1633) году казаками отряда Петра Бекетова как один из опорных пунктов на Лене. С течением времени острог развивался как торговый и административный пункт на пути в Якутск. Поселившиеся здесь скопцы организовали местное сельское хозяйство, а ссыльные декабристы, народовольцы и другие борцы за народное счастье продвинули среди местного населения культуру, науку и образование.

Среди жителей Олекминска до сих пор много потомков ссыльных революционеров, и это проявляется в целеустремленном, стойком и бескомпромиссном характере многих местных жителей. Не обладая закаленным духом, в этом суровом северном краю просто не выжить: лето здесь хоть и жаркое, но короткое, а зима, которая начинается в октябре и заканчивается в апреле, приносит стужу до минус 50 градусов и ниже.

Сегодня в районе проживает 27 тысяч человек, в городе — около 9 тысяч. С первого взгляда Олекминск трудно назвать городом: большинство домов — частные, деревянные избы. Многоэтажной застройки практически нет. Городом Олекминск делают здание улусной администрации, православный храм, больница, библиотека, краеведческий музей и несколько магазинов, торгующих лежалой бакалейной продукцией «северного завоза».

«Наша жизнь довольно сильно отличается от столичной, — говорит Галина Большедворская, директор местной телестудии «Чароит». — О глобальных проблемах задумываться некогда. Зимой после работы придешь домой: надо воды натаскать, печь затопить, потом ужин приготовишь, полчаса посмотришь телевизор, и спать. А летом все свободное от работы время уходит на заготовки на зиму».

Средняя зарплата в городе невысока — всего 4-5 тысяч рублей. Население в основном занято в сельском хозяйстве. Считается, что хорошо быть бюджетником. Во-первых, стабильность, во-вторых, врачам, учителям и другим госслужащим доплачивают из республиканского бюджета. Частные компании также принимают участие в жизни района: над улусом шефствует алмазодобывающее ОАО «Алмазы Анабара», построившее довольно много промышленных объектов. На средства этой компании к юбилею Олекминска реставрируется главная достопримечательность города — Спасский собор постройки конца XIX века. Президент компании «Алмазы Анабара» Матвей Евсеев избран депутатом Ил Тумэна (парламента Якутии) от Олекминского улуса.

Национальный состав населения Олекминска весьма пестрый: русские, якуты, татары, потомки высланных при Сталине немцев, литовцев, эстонцев. «Мы все говорим на русском, потому что все перемешаны. Якуты все знают русский, многие русские знают якутский. В деревнях сейчас в основном стараются говорить по-якутски. Раньше этого не было», — рассказывает Нина Дегтярь, заведующая улусной библиотекой. Однако никакой национальной розни нет: «У нас никак не разделить грани между национальностями, потому что все семьи перемешаны — все женятся друг на друге».

Очень внимательное отношение в Олекминске к старикам и детям. Люди прикладывают все силы и средства, чтобы дать своим отпрыскам более-менее нормальное образование и воспитание. У многих олекминцев, с которыми мы общались, дети или родственники учатся в столицах — Якутске, Петербурге. В Москве реже — образование там гораздо дороже, сложнее устроиться, и вообще «слишком суетно», объясняли нам. В «глубинке» отчетливо понимают, что дети и молодежь — это будущее, и стремятся вкладывать в это будущее все немногие силы, которые есть.

Люди с сожалением констатируют, что молодые все-таки уезжают из родного края. Слишком суровые условия жизни и отсутствие перспектив отбивают у них желание жить и работать на малой родине.

Огромная проблема — алкоголизм и наркомания, в том числе — среди молодежи. Объяснение этому — в Олекминске молодым людям просто нечего больше делать. Вокруг города — поля дикорастущей конопли и мака, уничтожить которые невозможно — конопля как сорняк, растет везде.

Неудивительно, что телевизор является основным развлечением олекминцев. Практически у каждого дома мы видели спутниковые «тарелки». Нам говорили, что компьютеры есть почти в каждом доме, а к юбилею в городе ставят новую цифровую АТС — тогда будет Интернет и мобильная связь (сейчас в Олекминске ее нет). Именно телевидение вызывает наибольшее раздражение олекминской интеллигенции. «Происходит полнейшее растление духовности, — возмущается Татьяна Емельянова. — Если мы с телевидения не уберем эти американские боевики, жестокость, секс необузданный, мы никогда не вырастим нормальное поколение. Сколько бы дурных поступков у нас дети ни совершали, все это они видели по телевидению... Государство должно болеть за будущее своей страны и должно регулировать телевидение. В таких маленьких городках, как Олекминск, кроме телевизора и делать нечего. Есть кружки, спортзал — но ведь не все же дети ходят! Что еще делать в наши длинные северные вечера?'

Кроме пропаганды бездуховности и тяжелого положения стариков, олекминцев волнуют и такие глобальные вопросы, как территориальная целостность России и отсутствие в стране национальной идеи. К нашему удивлению, мы не обнаружили в Якутии никаких тенденций регионального сепаратизма, которым так часто пугают в столицах. Но, конечно, есть обида на центральную власть, которая не уделяет регионам должного внимания.

«Нужна ли России Якутия? С тех территорий, которые при текущих тенденциях не смогут себя содержать, люди будут просто уезжать, — прокомментировал новый закон об общих принципах самоуправления Александр Аюшеев. — У вас, за Уралом, живет основная масса населения России — 130 млн человек. Там этот процесс пройдет безболезненно — будет просто большая урбанизация, люди потянутся в города. Что будет, если люди уедут с территории Якутии? Россия просто потеряет ее, а могла бы, помогая местному населению, которое в целом лояльно России, застолбить такие перспективные земли».

Несмотря на то, что местные власти проявляют большой интерес к экономическому сотрудничеству с Китаем, население в целом опасается китайской экспансии. «Олекминский район — 160 тыс. кв. километров, живет здесь 27 тысяч человек. Северо-восточная провинция Китая Хейлунцзян — территория 460 тыс. кв. километров, а живет там 38 млн человек», — говорят в администрации. Выводы напрашиваются неутешительные...

«Политика России должна быть такой, чтобы, имея право на самоопределение, народы не хотели бы этим правом воспользоваться. А если в одном месте страны будут люди хорошо жить, а в другом плохо — вряд ли что-то хорошее для страны получится», — резонно заметил участник круглого стола Валерий Фомин, строитель, один из первых в Олекминске частных предпринимателей.

А национальную идею России олекминцы видят, прежде всего, в крепкой, счастливой семье. Лучше всех это сформулировала самая активная участница круглого стола Татьяна Емельянова: «Зная дух русских людей, я уверена, что целостность страны у нас будет, несмотря ни на какую нищету, и будет у нас красивая и богатая страна, когда появится команда руководителей, которые любят свой народ и свою землю. Нам нужен лидер, который объединит все регионы, нужна национальная идея. А национальная идея — это счастливая, обеспеченная семья. И тогда будет целостная Россия, и будет процветающая Якутия. У нас такие чистые, честные, добрые, доверчивые люди!'

Магадан
Этот раздел подготовил журналист ИА «Росбалт» Владислав Краев

Подобно творенью Петра на невских болотах, Магадан возник в 1930-е годы исключительно по воле верховной власти, для решения стратегической задачи того времени — освоения богатейших недр Северо-Востока страны. Так же, как Петербург, Краснотурьинск и Стрежевой, Магадан строился подневольным трудом и стоит на костях погибших здесь людей. История этого города заслуживает того, чтобы остановиться на ней подробнее.

1 ноября 1931 года постановлением Совета труда и обороны за подписью Сталина для освоения Колымы и Чукотки был учрежден трест Дальстрой, курировавшийся наркомом внутренних дел Генрихом Ягодой, а затем непосредственно вошедший в состав НКВД. 4 февраля 1932 г. на берег глубоководной Нагаевской бухты высадилось руководство свежеиспеченного треста во главе с его первым начальником — комиссаром госбезопасности Эдуардом Берзиным, в недавнем прошлом — командиром дивизии латышских стрелков, охранявших Ленина и Кремль (многие земляки и однополчане Берзина заняли ключевые посты в Дальстрое). Вместе с ними прибыли геологи и инженеры в погонах, а также первая группа заключенных и конвоиров. А уже 1 апреля 1932-го у Дальстроя официально появился неисчерпаемый источник рабочей силы — Управление Северо-Восточных лагерей (Севвостлаг) ГУЛАГа НКВД СССР.

Помимо заключенных — уголовных и политических, в числе магаданских первооткрывателей были и добровольцы: приехавшие по призыву партии комсомольцы и бывшие солдаты Дальневосточной армии. Впрочем, условия их жизни и труда практически ничем не отличались от зековских, и большинство добровольцев вскоре полегло в колымской земле. В первые годы Дальстроя немало специалистов — от горных инженеров до журналистов — приехало в Магадан из Ленинграда и Москвы. Те, кому удалось здесь выжить, позже составили основу местной интеллигенции. В Магадане и на Колыме тогда нашлось место многим из тех представителей советской элиты, кого затронула первая волна репрессий: к примеру, бывший начальник Ленинградского ОГПУ Филипп Медведь, сосланный после убийства Кирова, возглавил Южное горно-промышленное управление Дальстроя, а его бывший зам. Запорожец — транспортное предприятие. Вероятно, тогда этим людям казалось, что здесь, в глухой тайге, далеко от Лубянки, они смогут пережить наступившие лихие времена. Не получилось...

В 1937 году руководство Дальстроя и Севвостлага было обвинено в «создании антисоветской правотроцкистской организации, вредительстве в золотодобывающей промышленности и подготовке вооруженного восстания с целью свержения Советской власти и передачи Колымы под протекторат Японии». Полновластный «генерал-губернатор» Колымского края Эдуард Берзин, его окружение, лагерное начальство, тысячи простых сотрудников Дальстроя и заключенных Севвостлага были расстреляны по приговорам «троек».

После массовых расстрелов «комбинат особого типа», как называл Дальстрой «отец народов», заработал с удвоенной силой. К концу 1940 г. в Севвостлаге — почти 177 тыс. заключенных, в тот год ими добыто 80 тонн золота (этот «рекорд» на Колыме не превзойден до сих пор). После войны в Магадан привезли новых несчастных — бывших военнопленных, репатриированных из Германии и Китая граждан и повторно репрессированных по 58-й статье «политических». Многие из них нашли свою смерть в появившихся к тому времени урановых рудниках. К 1953 году под властью Дальстроя и Севвостлага находилось 3 млн. кв. км — 1/7 территории Советского Союза!

«Превратим Севвостлаг НКВД в единый стахановский коллектив», — гласит лозунг, «украшавший» собой один из колымских лагерей. Здешние «стахановцы» работали в копях по 10-16 часов день, используя самые примитивные орудия, умирая от истощения, цинги, туберкулеза и многих других болезней. Невыполнение нормы выработки каралось сокращением пайки, что было первым шагом к голодной смерти, за непослушание «вертухаям» зеков могли на ночь лишить дров, что грозило гибелью от холода, попытка побега (читай, самоубийства, поскольку бежать с Колымы невозможно) — приговором на 25 лет, а сопротивление террору уголовников сулило «легкую» смерть от ножа или удавки...

В наши дни память колымских жертв ГУЛАГа увековечил мемориал «Маска Скорби», сооруженный в 1996 году по проекту Эрнста Неизвестного на склоне магаданской сопки Крутая, где когда-то находился транзитный лагерь, в котором распределялись по рудникам и приискам вновь прибывшие заключенные. Этот стоящий над городом монумент, окруженный стелами с названиями всех колымских лагерей и символами всех религий — предмет гордости магаданцев, подтверждение их исторической памяти и одна из главных достопримечательностей города. Отметим, что в сооружение мемориала, вместе с другими россиянами, внесли свою лепту власти Санкт-Петербурга и простые петербуржцы. А многочисленные материальные и документальные свидетельства трагической истории Магадана и Колымы хранятся в областном Краеведческом музее, «лагерная» экспозиция которого производит неизгладимое впечатление — посетители говорят здесь только шепотом.

Помня о сталинском прошлом, нынешние жители Магадана подчеркивают, что их город в большей степени все-таки является продуктом более поздней советской истории. Того удивительного времени, когда сюда, как пел Владимир Высоцкий, «не по этапу» поехали романтики с дипломами столичных вузов, молодые инженеры, не желающие прозябать на зарплату в 100 рублей, квалифицированные строители, опытные артельщики, люди многих рабочих специальностей, умеющие работать и желающие хорошо зарабатывать. В 60-е-70-е годы средний возраст магаданцев не превышал 30 лет. В те годы было построено большинство городских зданий, созданы предприятия, выпускавшие технику для горняков, геологов, строителей и рыбаков, появились птицефабрики и рыбокомбинаты, научные организации и вузы.

А что сегодня? Проблема самоидентификации населения, которая есть в Северной столице и других регионах «Петербургской параллели», здесь приобретает ключевое значение, поскольку от нее зависит решение главного вопроса — уезжать или оставаться? «Магадан — город интенсивного и трудного самоопределения и духовного поиска. Люди здесь не могут жить по сценариям центральных районов страны и вынуждены выстраивать свою жизнь по-иному», — говорит завкафедрой психологии Северного международного университета (СМУ) Владимир Серкин. Он считает, что еще в советские времена под будущее Магадана была заложена «мина замедленного действия»: «В основном люди ехали сюда не жить, а заработать. Это стало психологической причиной оттока населения, начавшегося еще в конце 80-х».
В эпоху реформ негативная миграционная ситуация, а проще говоря, массовый отъезд людей трудоспособного возраста и молодежи, стал главной головной болью Магадана, тянущей за собой множество других проблем.

За последние 5 лет число магаданцев сократилось со 131 тыс. до 107 тыс. человек. Но главное даже не в этом — «уезжают лучшие», в один голос говорили наши собеседники. И если еще в 90-е годы некоторые возвращались в Магадан, не найдя себе достойной работы в европейской России и на Украине, то сейчас уезжают безвозвратно: люди среднего возраста — в столицы, а молодежь — еще и за границу. И хотя в последнее время в Магадан активно переселяются жители области, это не решает проблемы — буквально во всех отраслях городской экономики и в бюджетной сфере ощущается нехватка опытных, квалифицированных кадров. Места уехавших спецов занимают люди невысокого профессионального уровня, зато имеющие протекцию.

Так в Магадане возникла на первый взгляд парадоксальная ситуация — кадровый голод при одновременной невозможности найти высокооплачиваемую работу без «блата» и резкое сужение карьерных перспектив для молодежи. Однако, это вполне объяснимо: отъезд лучших специалистов «опускает» городскую экономику, она съёживается, монополизируется, остающиеся рабочие места закрепляются за «своими», а их невысокая квалификация только ухудшает положение предприятий, что опять подталкивает к отъезду тех, кто перестает видеть для себя перспективы в Магадане. Замкнутый круг...

Одна из главных причин продолжающегося оттока населения проста — невысокий уровень зарплат, несопоставимый с уровнем магаданских цен, которые в 1,6-1,8 раза превышают среднероссийские. Как отмечает завкафедрой экономики и финансов СМУ Виталий Задорин, не следует забывать о том, что северянам для нормальной жизни нужно более калорийное питание, более теплая одежда, а также дополнительные средства на то, чтобы летом выбраться на отдых. А, например, билет на самолет до Москвы или Петербурга (в один конец) стоит примерно 14 тысяч рублей — что равно среднемесячному заработку магаданца, работающего на крупном предприятии. Таким образом, чтобы семья из трех человек могла съездить в столицу и вернуться домой, главе семьи только за билеты придется отдать как минимум полугодовую зарплату! В еще более трудном положении находятся работники мелких предприятий (таких в Магадане большинство), чьи зарплаты не превышают 8-10 тыс. руб., бюджетники (их доходы еще ниже), и уж совсем плохо здесь неработающим пенсионерам, которые не в состоянии нормально питаться и лечиться, годами не видят своих детей и внуков, уехавших из Магадана.

Как рассказывали нам магаданцы, многие из них давно уже отказались от дорогого мяса, самостоятельно заготавливая на зиму рыбу и другие морепродукты. Красная рыба разных видов составляет здесь основу рациона, она жарится, солится, вялится и морозится, из нее делают фарш для котлет и пельменей. Ну и, разумеется, где рыба, там и икра! Понятно, что помимо лицензированного вылова, массовый характер приобрело браконьерство, что не замедлило сказаться на запасах биологического сырья в Охотском море. Однако пока это «цветочки» по сравнению с оленьим «геноцидом», постигшим Магаданскую область — численность рогатых животных упала за годы реформ с 1 млн. до 100 тыс. голов. На Круглом столе невесело пошутили, что оленя на гербе города и области пора заменить чайкой, сидящей на помойке. Знакомый петербургский образ, не так ли?

Отношение магаданцев к федеральной власти в основном совпадает с тем, что было отмечено в других городах «Петербургской параллели» — люди не видят в действиях Москвы ни продуманной экономической стратегии, ни подлинного, а не показного патриотизма, ни заботы об интересах регионов и простых граждан. Зато четко видят нежелание большинства московских чиновников задумываться о том, что происходит за пределами МКАД, их пренебрежительное отношение к северянам, «компьютерный» подход к экономике и гримасы «либерального фундаментализма». Однако есть здесь и свои особенности восприятия политики центра: дело в том, что магаданцы прекрасно осведомлены о том, как относятся к своим «северам» в недалеких отсюда Соединенных Штатах. Этой информированности весьма способствует то, что городом-побратимом Магадана является Анкоридж — столица Аляски.

«Экономические особенности северных и приравненных к ним территорий, в отличие от США, Канады, Норвегии, в России не учитываются никак — говорили участники магаданского Круглого стола и наши магаданские собеседники. — Российскому северу, любая экономическая деятельность на котором связана с огромными издержками, нужен специальный налоговый режим, определенные преференции, возможность развивать свободные экономические зоны. А у нас каждый год при формировании бюджета пытаются отнять северные надбавки, обвиняя северян в нахлебничестве и «уравнивая» Колыму с Кубанью».

Несмотря ни на что, остающиеся в своем городе магаданцы верят в его успешное будущее. «Низшая точка уже пройдена», — уверенно говорят они. И открывают современные супермаркеты и уютные ювелирные магазины, покупают дорогостоящее оборудование для ремонта японских иномарок, царящих на магаданских улицах, ставят памятники землякам, погибшим на давних и недавних войнах, проводят фестивали народного творчества и съезды северных городов, высаживают цветы, обновляют фасады и дороги, круглогодично освещают свой город новогодними гирляндами и... находят свою дорогу к Храму.

Главным и самым светлым символом Магадана уже сейчас стал поднявшийся на 75 метров православный Свято-Троицкий собор. Бригадир монтажников Владимир Гончаренко, проведший нас по зданию снизу доверху, не скрывал того, как много еще предстоит сделать, чтобы этот столичного масштаба собор открылся прихожанам и гостям Магадана во всем своем великолепии. Но уже через несколько дней в храм придет тепло, а значит не за горами и внутренние отделочные работы, роспись сводов и создание иконостаса. И главная площадь Магадана, с которой перенесли в другое место ленинское изваяние станет Соборной площадью.