Год без Мефистофеля

«Дом с Мефистофелем», построенный архитектором Александром Лишневским, был известной достопримечательностью Петербурга, входившей во многие справочники и путеводители. Изначально восстановить горельеф планировали в течение месяца, затем — к концу 2015 года. Спустя год Мефистофель так и не вернулся на фасад исторического дома. Когда это произойдет, никто сказать не может.

Ранее полиция возбудила уголовное дело по статье «вандализм». Был найден непосредственный исполнитель — промышленный альпинист Константин Исаков. Ответственность за заказ взял на себя бездомный православный бизнесмен Василий Щедрин. Он заявил, что беспокоился за здоровье прохожих с Лахтинской улицы. По его словам, горельеф был в плохом состоянии, мог обрушиться на головы горожан. В итоге уголовное дело было закрыто. В феврале 2016 за разрушенный горельеф Щедрин выплатил штраф — 664 тыс. рублей.

Депутат Законодательного собрания Александр Кобринский вынужден констатировать, что власти не оказывают никакого содействия по восстановлению горельефа Мефистофеля. Более того, складывается впечатление, что есть негласное решение противодействовать возвращению фигуры на фасад дома.

Город отказался выделять средства на восстановительные работы. Памятник был объявлен собственностью жильцов дома № 24 по Лахтинской улице. Соответственно, они и должны заниматься его восстановлением. Сроки капитального ремонта дома по городской программе были издевательски сдвинуты на двадцатые годы. Все обращения к губернатору с просьбой провести капремонт раньше были отклонены.

«Ко всему, что касается Мефистофеля, подчеркнуто бюрократическое, формальное отношение. Мы постоянно сталкиваемся с негласным противодействием его восстановлению. Уголовное дело закрыто полицией. Прокуратура посчитала закрытие законным Организация, которая готова за счет собственных средств восстановить фигуру, три месяца не может получить техническое задание от КГИОП. Если городские структуры, прежде всего КГИОП, будут вести себя в рамках закона, то памятник может быть восстановлен в течение ближайших месяцев. Но пока что все, что происходит с Мефистофелем, — это какой-то абсурд. Когда сверху дается указание о содействии, то проблема решается за две недели. Мы такие случаи знаем. Здесь же все с точностью до наоборот», — рассказал Кобринский.

Градозащитница Дарья Васильева также отмечает, что все инициативы граждан, радеющих за историческое наследие, власти не замечают. Сбитый Мефистофель — это один из самых характерных случаев. Еще раньше был сбит барельеф в Доме Крутиковых, украдены балясины в доме Лермонтова, уничтожены интерьеры в Доме Зыкова на Фонтнаке, в Доме Целибеева срезаны балюстрады с драконами. Однако этими вопросами, которые имеют еще и имиджевые составляющие, никто не занимается.

«Говорят, что правозащитники только стонут, но ничего не предлагают. Я предлагаю полностью форматировать КГИОП. Всех уволить. Новый набор осуществлять через жесткое собеседование. Каждый чиновник, который идет на такое дело, как охрана памятников в городе-памятнике, должен обязательно проходить через полиграф. КГИОП должен быть разделен на два комитета. Первый должен отвечать непосредственно за использование памятников, а второй — за их охрану. Плюс, как и говорил режиссер Александр Сокуров, должна быть создана градозащитная прокуратура. Тогда мы сможем требовать и спрашивать, почему спустя год Мефистофель не восстановлен», — сказала Васильева.

Градозащитница отметила, что в истории есть и «церковный налет». «Сейчас идет православизация, отдельные люди просто боятся некоей божьей кары. Они никак не могут понять, что Мефистофель-то списан с Шаляпина. Это мракобесие. Этих мракобесов надо как-то убедить, что Шаляпин не был чертом. Его и отпевали, и хоронили как положено», — рассказала Васильева.

О том, что кто-то противодействует восстановлению горельефа Мефистофеля, говорит писатель и историк Лев Лурье. «Это возмутительная история. Твердо известна последовательность событий, есть свидетели, есть судебное решение, есть даже мнимый виновник, который заплатил штраф, есть скульптор Павел Игнатьев, который бесплатно готов выполнить работу. Но фигура не восстановлена. Совершенно очевидно, что происходит сознательное торможение процесса. Дело в том, что нами правят язычники, которые боятся нечистой силы, следующий шаг — это истребление черных кошек», — уверен Лурье. «Мефистофель должен быть восстановлен завтра, а не в какой-то перспективе. Это можно сделать в любой момент», — добавил историк.

Восстановить горельеф действительно готов скульптор Павел Игнатьев. В свое время он воссоздал скульптуры трех сов на фасаде Дома городских учреждений, который также был построен архитектором Александром Лишневским. Однако, по его словам, кардинального решения, как именно производить реставрацию, так и не принято. С одной стороны, сохранились довольно большие фрагменты фигуры. Они по-прежнему находятся у полицейских. Их можно восстановить, законсервировать подлинник. Либо снять с восстановленного Мефистофеля реплику и закрепить ее на фасаде дома Лишневского. «Мой двадцатилетний опыт реставрации показывает, что можно собрать даже самые небольшие, абсолютно мельчайшие фрагменты. Заново слепленная работа, пусть даже снятая с подлинника, — это уже все-таки совершенно иное», — рассказал Игнатьев.

Подводя итоги «году без Мефистофеля», скульптор отметил, что после истории со сбитым горельефом в Петербурге вновь прозвучало имя архитектора Александра Лишневского. Именами людей, которые были причастны к оформлению Петербурга начала XX века, интересовались немногие. Самым большим специалистом по Лишневскому считался историк архитектуры Александр Чепель. Но при этом имена скульпторов малых архитектурных форм, которые сотрудничали с Лишневским, практически неизвестны. Однако они создавали настоящие произведения искусства.

«Они лепились в мастерских. Но от них зачастую ничего не оставалось — ни форм, ни чертежей, никаких почеркушек. Все эти художественные объекты существуют в единственном экземпляре. Уникальным является и материал, из которого делался горельеф. У многих скульпторов ведь была своя рецептура, свои методы изготовления растворов, определенные пропорции, сочетания. Это ведь и не бетон, и не известка. Это действительно памятник. Мы говорим об утраченном Мефистофеле. Но это ведь изображение Федора Шаляпина из оперы Шарля Гуно, которая была написана по мотивам „Фауста“. Это такой уникальный отблеск отблеска», — рассказал Игнатьев.

Между тем свою работу продолжают и члены инициативной группы по восстановлению горельефа Мефистофеля. Заседают они, правда, нечасто.

Александр Калинин