Posted 2 декабря 2018,, 07:00

Published 2 декабря 2018,, 07:00

Modified 31 января, 21:31

Updated 31 января, 21:31

Главный принцип писателя — «не навреди»

2 декабря 2018, 07:00
Писатель Сюзанна Кулешова — о гражданской позиции, любимых авторах и женском счастье.

Писатель Сюзанна Кулешова рассказала «Росбалту» о миссии человека искусства, отношении к критике и популярности.

— Сюзанна Марковна, как вы находите темы для книг? Может быть, они находят вас? Это хорошо продуманный план или внезапное вдохновение?

— Мне кажется, этот процесс давно стал для меня, как вероятно для многих пишущих, органичным, если не органическим. И это постоянный обмен информацией с реальностью. То один из зарождающихся сюжетов, что постоянно крутятся у меня в голове, вдруг покажется интересным или уж очень навязчиво меня преследующим, то случайно услышанная, даже в толпе кем-то брошенная фраза, то интересная для меня личность, а иногда и сны постепенно превращаются в историю, из которой я пытаюсь создать литературное произведение.

Иногда у меня есть план в голове — никогда не пишу его на бумаге, еще со школьных сочинений выработалось стойкое неприятие. По мере развития он меняется и к финалу вообще ничего общего не имеет с тем, что получилось. Но чаще его нет. Меня больше волнует, что я вообще хочу сказать, зачем пишу это все, и как бы сделать это поделикатней, но интересно для всех: мне писать, читателю читать.

— Когда вы поняли, что вы писатель и не можете не писать?

— Иногда мне кажется, что это моя «базовая функция» от рождения, а иногда я сомневаюсь: а писатель ли я вообще?! И не писать я очень даже могу, хоть месяц. А те, кто не могут, тем к врачу, ибо это может быть диагнозом — графоманией. Это, конечно, шутка, а вопрос даже для меня не имеет определенного ответа.

— Как вы относитесь к известности?

— И это ведь тоже неоднозначно. Смотря, какая известность и как она выглядит. Отбросив прочие варианты, скажем только о писательской. Конечно, если человек пишет и его произведения публикуются, он нуждается в читателе, в отклике, в понимании, что его услышали, поняли, и если не сделали выводы, то хотя бы почувствовали то же, что и автор. И тут есть повод для беспокойства, так как совсем не хочется быть знаменитым многотиражным, но плохим писателем. Увы, так бывает.

— Есть ли у знаменитого писателя своя миссия и какова она для вас?

— Думаю, миссия есть у каждого человека и отчасти она подразумевает ответственность за свою деятельность. А у писателя, художника, музыканта — тем более. Избранники творческих профессий как носители «эмоциональной информации» формируют картину мира не только отдельного человека, но и общества (мы же общественные животные). И вот тут главный принцип «не навреди». Да, меня это волнует. При всем интересе к некоторым талантливым произведениям о вампирах («Дневники вампира») я против романтизации зла и попыток показать, что это совсем не зло или зло вынужденное, а тем паче — зло на службе у добра (гениальное извращение). Кстати, как я поняла, Дракула у Стокера не такой уж притягательный лапочка, хотя и харизматичный. Но тем не менее, он почему-то послужил предтечей следующих, романтических, образов.

У меня и к Лермонтову вопрос с его «Демоном», а Врубель добавил: какая юная особа готических наклонностей не почувствует некое влечение к такому несчастному изгою?! Другое дело, что писать характер злого гения (или просто злодея) зачастую проще, много драйва, ярких деталей. А вот интересно, без лишней сентиментальности рассказать о «простом хорошем человеке», который не спасает мир, убивая все на своем пути, а живет в соответствии законам мироздания, — вот это очень сложно. Хотя бы потому, что мы еще не можем определиться с этими законами.

— Важны ли для вас литературные награды и премии?

— Хочется сказать: «Очень важны, когда мне их вручают, и совсем не важны, когда не дают». На самом деле, это с одной стороны, — как оценка в школе за текущую контрольную, не более. А с другой — я как член некоторых жюри и приемной комиссии при Союзе писателей Санкт-Петербурга прекрасно понимаю, что все это очень субъективно во многих смыслах.

— Какие события жизни особенно сильно повлияли на вас?

— На меня очень повлияло собственное рождение. Как говорит мой учитель поэт Вячеслав Лейкин: «Родился и повадился жить». Вот, кстати, Лейкин очень сильно повлиял с того момента, как я оказалась у него в ЛИТО при газете «Ленинские искры», и до сих пор влияет. Ну, и я ведь женщина! Конечно, замужество в моем случае удачно повлияло, и двое детей повлияли, — и, слава богу, это взаимное влияние продолжается. И судьбоносные изменения в стране не обошли стороной: в середине девяностых пришлось уйти из науки в педагоги. А потом меня по возрасту не взяли на очередную работу в фитнес-клуб, и я села писать первый роман!

— Как часто вы проводите встречи с читателями? И что они вам дают? Как относитесь к критике?

— Один-два раза в месяц такое случается, к моей радости. Это то, о чем мы говорили про известность, это дает мне понимание, а туда ли я иду, и как иду. Иногда читатели говорят такие вещи, от которых я потом плачу мужу в плечо, не от отчаяния, а наоборот! И боюсь, а смогу ли не разочаровать их в дальнейшем. В глаза никто из читателей никогда не ругал. Думаю, те, кто смог бы ругать, просто не приходят.

К критике тоже отношусь по-разному. Если это один на один с мастером, то слушаю и внимаю, но там все всегда конструктивно. Терпеть не могу «публичные порки» на семинарах, — это, прежде всего, унизительно для всех. Если где-то читаю, что-то вроде «неловкий пустой текст…» или «прославление черной магии» (да-да и такое было), ну не то, чтобы совсем равнодушно, а так — запнулась, отряхнулась и дальше пошла.

— Вам когда-нибудь предлагали написать сценарий для фильма? Было бы вам интересно заняться кино?

— Предлагали, например, написать сценарий к роману «Божоле…», но превратить все в комедию. Мне показалось это неприемлемым. У меня есть сценарий о Сальваторе Дали, написанный, очевидно, как упражнение в данном жанре, ибо эта тема сейчас не востребована. К сожалению, у нас приоритет востребованности темы, а не того, как это сделано. Я люблю кино, разумеется, но относительно своего участия у меня много сомнений.

— Как вы относитесь к социальным сетям? Вы раскрыли в себе талант блогера?

— Социальные сети для меня и в самом деле — сети, откуда я достаю неплохой улов. Это и то, чем живет молодежь. Это последние новости, отличный ненавязчивый способ связаться с людьми на другом конце света. Но блог вести не хочу. Пока. Мне кажется, это отнимет много времени, а он живет, если им все время занимаешься. Сегодня я не испытываю потребности ежедневно что-то динамично выплескивать. Наверное, у меня другой формат.

— Каких вы любите писателей? Есть ли у вас образец для подражания? Что можете рекомендовать почитать своим поклонникам?

— Я очень люблю писателей — своих друзей из нашего союза. Тут просто: если выйти на сайт Союза писателей, там список членов. В свое время их рекомендовала приемная комиссия, ну вот и я рекомендую. Кроме шуток, у нас много современных очень интересных прозаиков и поэтов. Но, конечно, если называть тех, кто когда-то как-то повлиял на мою картину мира, то из русских это — Гоголь и Чехов, Житинский, Стругацкие. Из зарубежных — Макс Фриш, Дюрренматт, Фаулз, Шарль Левински (особенно встреча с ним. Он дал много дельных советов). Кроме Левински намеренно не называю ныне здравствующих, так как не в праве составлять рейтинг.

— Должен ли писатель в России иметь активную гражданскую позицию или он может быть аполитичным?

— Аполитичным не получится, так как писатель все равно имеет свою точку зрения по любому вопросу, как бы он ни отнекивался. А вот ходить ли на митинги, писать ли статьи и вести ли блоги — личное дело каждого. И помним: «Не навреди!» Я не уверена в своей полной компетентности во многих вопросах, касающихся политики, я могу только делать выводы, исходя из получаемой информации: СМИ, личный опыт, чьи-то рассказы, аналитические рассуждения и прочее. И вот тут личный опыт как раз показывает, что выводы могут быть очень далеки от истины, а слово наше отзовется. Это моя личная позиция, и я никого не призываю тесниться на моей точке зрения.

— Ваш роман «Последний глоток божоле на двоих» — попытка сменить общественное отношение к старости с негативного на позитивное?

— Не думаю. Это всего лишь попытка понять, что чувствуют люди, приближающиеся к финалу. Понять, какие могут быть законы долгой счастливой жизни и есть ли эти законы вообще. А менять отношение к старости надо. Если старость — не радость, то жизнь не имеет смысла. Хотя каждому свое и по вере его в том числе.

— В этом романе главные герои — семейные пары, прожившие вместе более полувека. В связи с этим хочется спросить: что нужно женщине для счастья? Что-то больше, чем комфортная семейная жизнь?

— Как и мужчине, женщине нужна самореализация и востребованность. А вот под этими терминами каждый понимает свое: для кого-то это — Нобелевская, а для другого — рождение хотя бы одного ребенка, для третьего — просто жить. И не стоит забывать об этом.

— Некоторые ученые сейчас утверждают, что человек может жить до 200 лет. Генетическое моделирование вскоре позволит производить на свет людей с заданными качествами. Как вы думаете, будут ли люди счастливее, если срок их жизни увеличится? И все они станут гениями?

— Мне не нравится идея с заданными качествами. Все-таки рандомность в данном вопросе милей мирозданию (или у него свои планы, тогда не стоит вторгаться). Мир и так не очень-то справедлив, с нашей точки зрения, а тут еще обрекать с рождения на полное отсутствие выбора. Да и идея не нова: например, у индусов касты, и если ты из шудры, то не быть тебе брахманом. Кто его знает, как генетический уборщик будет себя чувствовать рядом с генетическим митрополитом и наоборот, — даже подумать страшно.

А вот жить долго, но здраво, — это же любопытно! Сколько мудрости можно нажить!

— Верите ли вы в жизнь после смерти?

— Я очень хочу верить. Но предпочитаю знать. А знаний таких у меня нет.

Беседовала Юлия Иванова

Первое стихотворение Сюзанны Кулешовой был опубликовано в 1972 году. После окончания вуза она занялась палеонтологией и геологией. По семейным обстоятельствам оставила это поприще и работала учителем в частной школе педагога-новатора Валявского, а также учителем в частных центрах развития детей и подростков. После 2000 года основной профессией Сюзанны Кулешовой, помимо сочинительства, стала литературная редактура и копирайтинг. С 2012 года состоит в Союзе писателей Санкт-Петербурга.

Сюзанна Кулешова — победитель многих литературных конкурсов. Она печаталась в журналах «Нева», «Невский альманах», «Аврора», «Заповедник», «New-York Интеллигент», «Дружба народов». Ее произведения выходили во многих поэтических и прозаических сборниках.

Глобальные вызовы, с которыми столкнулась в последние десятилетия человеческая цивилизация, заставляют общество все больше прислушиваться к мнению ученых, мыслителей, философов, деятелей общественных наук. Проект «Квартирник» представляет петербургских интеллектуалов, которые ищут объяснения проблемам XXI века.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.