Мастер-класс от Лукашенко: «социализм» на деньги РФ

«Примирение» белорусского и российского президентов в начале апреля — после более чем года экономических конфликтов — в очередной раз обеспечило Белоруссии солидные преференции от России. Что позволит Минску в этом году ослабить давление экономического кризиса, длящегося с начала 2015 года. Но эта же помощь вновь подняла вопрос: насколько вообще жизнеспособна белорусская экономическая модель в отрыве от российского субсидирования?

Постсоветская «страна мечты»

В России, Украине и многих других странах бывшего СССР популярен миф о Белоруссии как о стране, в которой «сохранилось все лучшее». Колхозы не развалены, поля не поросли бурьяном, заводы работают и их не приватизировали олигархи, да и самих олигархов просто нет. При всем этом — качественные продукты, бесплатная медицина и образование, хорошие дороги и милиция, которая защищает людей, а не грабит.

Да, Минск действительно один из самых безопасных городов в мире — ночью по нему можно гулять без опаски. Да, в Белоруссии хорошие дороги и чистые улицы. Но если вы скажете белорусу про бесплатное образование и медицину, он будет долго (но грустно) смеяться. Цены на продукты в Минске не отличаются от московских, при этом белорусы брюзжат, что все самое качественное уходит на экспорт в Россию. И не просто брюзжат — каждые выходные значительная часть минчан отправляется на закупки в Вильнюс, за продуктами и ширпотребом (и то и другое там ровно в два раза дешевле). Это правда — если россияне стараются купить белорусские колбасы и молочку, то сами белорусы предпочитают покупать продукты в соседних Литве и Польше, в конце каждой недели создавая огромные заторы на пограничных переходах.

Да, в Белоруссии сохранены колхозы (хотя и называются теперь по-другому). Но белорусский АПК — это «черная дыра» для бюджета. По оценкам белорусского экономиста Ярослава Романчука, с 1995 по 2015 год государство направило на поддержку сельского хозяйства около $100 млрд. А по словам бывшего премьера, ныне спикера верхней палаты белорусского парламента Михаила Мясниковича, «финансирование государственных программ АПК за 2011—2015 годы составило $43,8 млрд».

При этом в прошлом году, по данным Белстата, рентабельность в АПК Белоруссии составила минус 2,5%. Количество убыточных организаций выросло вдвое, а их удельный вес достиг 65,6%. То есть почти две трети белорусских колхозов — убыточны, несмотря на высокую рентабельность продаж в Россию. Все то же самое касается и промышленности. Огромные советские фабрики, когда-то знаменитые на весь СССР — МАЗ, БелАЗ, тракторный завод, «Гомсельмаш», «Интеграл» — сегодня стали самыми убыточными предприятиями страны.

Получается, с одной стороны, мы видим чистую и ухоженную страну, с порядком на улицах, по принципу «бедненько, но чистенько». С другой — абсолютно убыточную, погрязшую в неплатежах и долгах экономику. И быстро нищающее население. В начале мая по соцсетям разошлась видеозапись, как белорусские пенсионеры набрасываются на гнилые овощи и фрукты, выброшенные в мусорку одним из супермаркетов, бюджетники (в данном случае — учителя) рассказывают, как их заставляют ходить по квартирам, составляя списки тунеядцев. При этом пенсионеры и бюджетники еще недавно были основным электоратом Лукашенко. Но нынешней весной именно они пошли на улицы, став основой массовых протестов против власти. Что происходит с белорусской экономической моделью?

Счастье на дешевых углеводородах

В конце 90-х окружение белорусского президента сформулировало т. н. «белорусскую модель социального государства». Ее официальная презентация — уже под названием «белорусская модель развития» — состоялась 22 марта 2002 года. Тогда в своем докладе Лукашенко выделил шесть ее характеристик:

— сильная и эффективная государственная власть;

— частный сектор может развиваться наряду с государственным, но не в ущерб ему;

— приватизация — не самоцель, а средство найти заинтересованного инвестора, создать эффективного собственника;

— интеграционные процессы со странами СНГ, в первую очередь с Россией;

— сильная социальная политика государства как краеугольный камень;

— формирование человека нового типа.

В самом деле, до 2009 года белорусская экономика демонстрировала впечатляющие показатели роста. Официальная пропаганда объясняло это именно использованием «белорусской модели» под «мудрым руководством всенародно избранного президента». И только независимые экономисты указывали на то, о чем сегодня говорят все: «белорусское экономическое чудо» спонсировала Россия.

«За 25 лет независимости белорусские власти не предприняли усилий, чтобы ликвидировать зависимость от России. Сокращение российских субсидий и дотаций — это переход к мировым ценам на энергоресурсы, а также снятие преференций при поставках белорусской продукции на российский рынок. Это приведет к падению доходов населения, деиндустриализации и увеличению безработицы, — комментирует ситуацию „Росбалту“ Дмитрий Болкунец, эксперт Высшей школы экономики (Москва). — Россия взяла курс на собственное производство всех возможных товаров и услуг, что в ближайшие годы создаст сложности для белорусских производителей. Сейчас белорусское правительство не имеет реалистичных планов по сокращению российского субсидирования, что создает серьезные риски для социальной стабильности и суверенитета страны. Значит, запросы Минска на субсидирование со стороны Москвы будут только возрастать, провоцируя тем самым новые политические кризисы между странами».

Приходится крутиться

На публику правительство Белоруссии озвучивает все новые проекты в духе «путь к процветанию». Так, 2 мая по итогам заседания Президиума Совета Министров была представлена доработанная «Национальная стратегия устойчивого социально-экономического развития Беларуси на период до 2030 года». По словам премьер-министра Андрея Кобякова, Министерство экономики «доработало Национальную стратегию с учетом мировых инновационных и технологических тенденций, а также стратегических планов сотрудничества с другими государствами, в том числе с Китаем».

Но это все — скорее набор пожеланий, никак не соответствующих объективной реальности. «Традиционные источники роста истощились. Промышленность больше не локомотив белорусской экономики, а сельское хозяйство как было иждивенцем, так им и осталось. Без учета господдержки 71% сельхозпредприятий убыточны. Крупнейшие акционерные общества в числе основных должников», — говорит белорусский экономист, директор «Центра Мизеса» и экс-кандидат в президенты Ярослав Романчук.

В последние годы власти много говорят о том, чтобы «дать свободу частной инициативе», и даже принимают разные законодательные акты. Но на практике все происходит ровно наоборот: давление на бизнес усиливается, индивидуальные предприниматели разоряются, а немногочисленные крупные бизнесмены один за другим отправляются за решетку.

Как указывает сопредседатель Республиканской конфедерации предпринимательства Виктор Маргелов, за последние три года в Белоруссии стало на 15% меньше малых предприятий. А примерно половина оставшихся, по данным Комитета госконтроля, либо не работает вовсе, либо ведет дела формально, для отчетности. «Не надо никакой статистики, чтобы увидеть развал. Все плохо и имеет тенденцию к ухудшению. Только с этой позиции можно начинать серьезный разговор», — уверен Виктор Маргелов.

По его мнению, в стране не созданы эффективные механизмы влияния на чиновников. При различных органах госуправления по распоряжению президента были созданы «общественно-консультативные советы» для диалога власти и бизнеса. Власть рапортует об увеличении доли бизнесменов в этих структурах, однако туда приглашаются, как правило, удобные для чиновников предприниматели — чаще из числа их собственных родственников. Как результат — никаких перемен.

Денис Лавникевич, Минск