Тактические маневры Кима

Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын во время Олимпийских игр в Пхенчхане сделал очередной показательный миролюбивый жест, передав через свою сестру, члена политбюро правящей Трудовой партии Кореи (как считается, второго по влиятельности человека в стране) Ким Ё Чжон приглашение президенту Южной Кореи Мун Чжэ Ину посетить Пхеньян. В ответ, как сообщает агентство Yonhap, Мун Чжэ Ин пообещал приехать в столицу КНДР «после создания необходимых условий».

В то же время СМИ, ссылаясь на представителя администрации южнокорейского президента, сообщают, что возможность такого визита весьма велика. Впрочем, даже если он состоится, то не станет прорывным событием. В этом случае Мун Чжэ Ин станет третьим южнокорейским руководителем, посетившим Пхеньян. Первым в 2000 году это сделал президент Ким Дэ Чжун, а в 2007 — Но Му Хен, однако к сближению двух Корей это в итоге не привело.

О том, почему северокорейский лидер вновь начал демонстрировать миролюбие и желание договариваться с Югом, и насколько он в этом искренен, обозреватель «Росбалта» попросил рассказать руководителя отдела Кореи и Монголии, члена ученого совета Института Востоковедения РАН, доцента кафедры востоковедения МГИМО Александра Воронцова.

— На ваш взгляд, те шаги северокорейского руководства, которые мы наблюдаем в последнее время: заявление о том, что объединение двух корейских государств является приоритетом КНДР, объединение спортивных делегаций двух Корей на Олимпиаде в Пхенчхане, переговоры президента Южной Кореи с сестрой Ким Чен Ына, отказ от трехсторонних переговоров с вице-президентом США Пенсом и японским премьером Абэ, намерение посетить Пхеньян Мун Чжэ Ином — все это можно расценивать только как тактические шаги, или речь и вправду может идти о серьезном сближении двух корейских государств?

— Они всерьез хотят сближения, это стратегический курс. В лице Мун Чжэ Ина северяне после десятилетнего перерыва увидели представителя других сил (Южной Кореи), которые позитивно настроены на восстановление межкорейского диалога и сотрудничества. Отпихивать эти силы с их стороны было бы неправильно.

Другое дело, что сейчас иная ситуация — Мун Чжэ Ин повязан сильнее, чем его предшественники по межкорейскому диалогу — Ким Дэ Чжун и Но Му Хен. Я имею в виду, что сегодня Северная Корея так обложена санкциями, что трудно установить с ней, например, экономическое сотрудничество. Тем не менее, надо работать в этом направлении. Теоретически все возможно. Улучшение межкорейских отношений является одним из элементов снижения напряженности на Корейском полуострове.

Сближение двух корейских государств поможет тому, что Мун Чжэ Ин в рамках американо-южнокорейского союза станет менее решительно поддерживать воинственную политику президента США Дональда Трампа. Таким образом, если со стороны Южной Кореи ситуация позволит развивать межкорейское сотрудничество, то контакты будут развиваться.

Но тут многое зависит от американцев, которые ждут не дождутся окончания Олимпийских игр, чтобы возобновить маневры, твердят о нерушимости американо-южнокорейского союза и его твердости, о необходимости проводить согласованную политику.

Конечно, американо-южнокорейский союз был, есть и будет, но степень солидарности двух стран, их единогласия, может быть разной. Пхеньян надеется, что Сеул будет выступать сдерживающим фактором в этом американо-южнокорейском альянсе и начнет сдерживать своего старшего партнера от слишком резких и опасных движений.

— Если все это серьезно, и мы представим себе ситуацию, когда два корейских государства действительно решили объединиться, то возникает вопрос, готово ли южнокорейское общество поступиться системой парламентской демократии, свободной прессы, прав человека, альтернативных выборов и так далее, то есть всего, что у них есть, но нет в КНДР, ради объединения с Севером?

— Безусловно, всем что-то придется в этом случае менять, но это настолько отдаленная, чисто теоретическая, а не практическая цель, отвечающая интересам, прежде всего старших поколений южных корейцев, что всерьез говорить о том, какую форму — парламентской демократии или чего-то еще — все это примет, пока говорить не приходится.

Самый известный в общих чертах северокорейский план объединения состоит в идее создания Конфедеративной республики Корё и рассчитан на какую-то необозримую перспективу. Речь в нем идет о принципе «одно государство — две системы».

— Что-то вроде объединения Китая с Гонконгом?

— Типа того. Там речь шла о том, что могут быть созданы некие общие надгосударственные органы, какой-то общенациональный парламент и так далее. Но обе системы еще очень надолго останутся разными, жить будут по своим социально-экономическим и политическим законам и сближаться станут очень постепенно.

Повторю, все это очень отдаленная перспектива и шансов на ее реализацию и сейчас немного, а по мере ухода старшего поколения их будет еще меньше. Так что сейчас это не та практическая задача, которую имеет смысл всерьез обсуждать. Сейчас самое главное — избежать войны.

— О том, к чему готово или не готово северокорейское общество я вообще не спрашиваю. Важнее, на мой взгляд, сейчас вопрос о том, готов ли Ким Чен Ын пойти на изменение политической системы своей страны ради сближения с Южной Кореей? Готов ли он, допустим, выставлять свою кандидатуру на честных общекорейских выборах? Вообще, готов ли он хоть чем-то поступиться ради этой цели?

— Повторю, это настолько отдаленная задача, что пока разговор ведется только в рамках политического диалога, в рамках того, что северяне и южане — корейцы и им не надо об этом забывать. Вопрос о том, чем ты можешь и должен поступиться, встает, когда дело переходит в практическую плоскость…

Конечно, Ким Чен Ын хочет быть лидером своей страны. Южане тоже хотят быть лидерами в своем государстве. Еще раньше, когда обсуждалась эта проблема, вставал вопрос о честных выборах и честном представительстве. Но население Южной Кореи в два раза больше, чем население Северной. Северяне считают, что принцип «один человек — один голос» в парламенте при таких условиях — это не демократично, они считают, что должно быть равное представительство северян и южан.

— То есть, суммируя сказанное, можно говорить о том, что речь все-таки идет больше о каких-то дипломатических маневрах Ким Чен Ына?

— Да, это маневры — дипломатические, политические, тактические. Актуальной и первоочередной задачей сейчас является поиск решения, как предотвратить войну, как при стольких трудностях и препятствиях, сопротивлении США, наладить диалог и умудриться в условиях санкций, которые стоило бы хоть как-то скорректировать, возобновить экономическое сотрудничество.

Александр Желенин