Posted 12 сентября 2018,, 14:52

Published 12 сентября 2018,, 14:52

Modified 31 января, 20:43

Updated 31 января, 20:43

«Мир без аннексий и контрибуций»

12 сентября 2018, 14:52
Владимир Путин очень по-разному пообщался с лидерами Китая и Японии. Си Цзиньпину достались блины с черной икрой, а Синдзо Абэ — дипломатическая головоломка.

Восточный экономический форум в России в этом году получился весьма представительным. Приездом главы правительства Южной Кореи Ли Нак Ена и президента Монголии Халтмаагийну Баттулги дело не ограничилось. На главной пленарной сессии, названной «Дальний Восток: расширяя границы возможностей», Владимиру Путину удалось усадить на один подиум двух ключевых стратегических конкурентов в регионе: председателя КНР Си Цзиньпина и премьера Японии Синдзо Абэ.

Впрочем, цели, с которыми позвали в Россию этих двух лидеров, явно были очень разными. Оба, разумеется, знали, что форум проходит одновременно с самыми крупными за всю постсоветскую историю, а если быть точным, так и вовсе с 1981 года, военными учениями «Восток-2018». При этом Япония если какое-то отношение к этому и имеет, то разве что как потенциальный противник. Другое дело Китай — он участник идущих маневров (каждый сотый солдат на «Востоке-2018» — китаец). Вместе с россиянами КНР готовится не только дать отпор потенциальному супостату, но и превентивно атаковать условного противника.

Исходя из этого и были расставлены приоритеты в общении с китайским и японским лидерами. С Си Цзиньпином Владимир Путин договаривался, как увеличить взаимный товарооборот до $100 млрд (при том, что обе страны давно заявляют о желании вообще избавиться в торговле друг с другом от американской валюты), готовил и ел с ним блины с черной икрой, посещал фотовыставку и детский лагерь «Океан». В общем, вел себя как советский руководитель, в гости к которому приехал правитель дружественной страны «соцлагеря». А такая дружба, как известно, предполагает и общего потенциального противника.

Вот это место, судя по всему, и отвели японскому премьеру Синдзо Абэ. Для Китая это сегодня главный и самый близкий конкурент, а также военный оппонент. Что касается России, то она с одной стороны заигрывает с Токио, а с другой последние несколько лет укрепляет свое военное присутствие на Курильских островах, которые японцы считают спорными и называют своими «северными территориями». При этом, как известно, после окончания Второй мировой войны между СССР (а затем Российской Федерацией) и Японией так и не был заключен мирный договор.

Вот с этой-то стороны и зашел неожиданно Владимир Путин. На общей встрече с лидерами региона он, имея, фигурально выражаясь, за своей спиной 300 тысяч солдат на учениях «Восток-2018», предложил Синдзо Абэ подумать о скорейшем заключении мирного договора между двумя странами без предварительных условий.

Случилось это так. Синдзо Абэ в очередной раз, намекая на возможность передачи Японии хотя бы части Курильских островов, предложил подумать о мирном договоре: «Господин президент Путин, давайте еще раз подтвердим нашу решимость, наши намерения перед многочисленными свидетелями, перед всей нашей аудиторией. Если мы этого не сделаем сейчас, то когда же? Если этого не сделаем мы, то кто же это сделает, кроме нас?»

И Путин в ответ сделал вид, что поддался эмоциональному порыву. «70 лет мы ведем переговоры. Синдзо сказал: давайте поменяем подходы. Давайте. Так вот какая идея мне пришла в голову: давайте заключим мирный договор, не сейчас, конечно, но до конца года, без всяких предварительных условий», — сказал российский лидер, явно шокировав японского премьера. И продолжил: «А потом, на основе этого мирного договора, как друзья, продолжим решать все спорные вопросы. Разумеется, мне кажется, что это облегчило бы нам решение всех проблем, с которыми мы не можем справиться на протяжении 70 лет».

Синдзо Абэ, естественно, на это просто нечего было ответить. Одно неосторожное слово, и за согласие на «мир без островов» он лишится поста под давлением не только оппозиции, но и значительной части собственной правящей партии, где, кстати, немало милитаристов, призывающих жестче сдерживать российские (и, конечно, китайские) инициативы на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.

Однако предложение Путина было произнесено вслух и, очевидно, это и есть теперь дипломатическая кремлевская формула условного компромисса. Вначале «мир без аннексий и контрибуций», ничего не делим, договариваемся о мореходстве, торговле и передаче технологий, а уж потом можем подумать и об островах. Ну, а если пространство для компромисса не обнаружится, то, как говорится: «кто на нас с Си Цзиньпином?»

Иван Преображенский