Posted 11 декабря 2018,, 21:05

Published 11 декабря 2018,, 21:05

Modified 31 января, 21:36

Updated 31 января, 21:36

Россия не променяет Китай на Японию

11 декабря 2018, 21:05
Слухи о возможном пересмотре политики Москвы в Азии сторону «разворота к Токио» — это из области теории заговора, полагает востоковед Алексей Маслов.

В российских и зарубежных СМИ вновь активизировалась тема возможного подписания мирного договора между Россией и Японией и, как следствие, передачи ей двух или даже всех четырех спорных островов Южных Курил (вернее, трех островов — Итурупа, Кунашира, Шикотана и маленького необитаемого архипелага Хабомаи). Впрочем, японцы не только не признают российского суверенитета над этими островами, но и не считают их Курилами. По их данным, геологически это продолжение северного японского острова Хокайдо.

Активизация слухов о возможной передаче островов подстегнули две недавние встречи президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ, прошедшие с интервалом всего в две с половиной недели — 14 ноября в Сингапуре и 1 декабря в Аргентине. По результатам проведенных в Буэнос-Айресе переговоров с Абэ Путин заявил, что Россия и Япония готовы вернуться к обсуждению мирного договора на основе совместной советско-японской Декларации 1956 года.

Напомним, что этот документ был тогда же ратифицирован парламентами Японии и СССР и в нем содержится последовательность шагов двух стран в ходе подписания всеобъемлющего мирного договора и после него. В статье 9 Декларации говорится, что «Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан (так в тексте Декларации, — „Росбалт“) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией».

Путин в Буэнос-Айресе заявил о новых механизмах заключения мирного договора, о которых он договорился с главой японского правительства, чем также подлил масла в огонь различных слухов и предположений. В частности, он заявил, что эти новые механизмы предполагают, что «будет спецпредставитель президента, с японской — спецпредставитель премьер-министра. Непосредственно курировать эту работу будут министры иностранных дел».

После этого глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров, выступая в Милане на заседании Совета министров стран ОБСЕ, сделал, по сути, два взаимоисключающих заявления. Первое состоит в том, что по его словам, после встречи в Сингапуре Владимир Путин и Синдзо Абэ договорились «придать дополнительный импульс переговорам о заключения мирного договора на основе советско-японской декларации 1956 года». Однако после этого он добавил такую фразу: «Заключение мирного договора означает ни много ни мало признание итогов Второй мировой войны».

Между тем официальная позиция РФ по вопросу о принадлежности спорных островов как раз и состоит в том, что они отошли к СССР, а затем к его правопреемнице РФ, именно «по итогам Второй мировой войны». Пересматривать же итоги Второй мировой официальная Москва считает недопустимым.

Кроме того, совершенно неожиданно на днях в Южно-Сахалинске местные власти запретили КПРФ проводить митинг против передачи островов Японии, что также стало рассматриваться некоторыми наблюдателями как сигнал о возможных существенных подвижках в переговорах по островам в сторону позиции Токио.

Дабы развеять такие слухи, представитель президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев категорически заявил, что никакая проблема передачи островов на переговорах Путина и Абэ не обсуждалась.

Однако вопросы все же остаются. Главная проблема, как видится, состоит в том, что Россия, несмотря на прежние усилия, в последние годы так и не смогла установить масштабного и равноправного партнерства с Китаем. Учитывая наличие серьезных противоречий в отношениях Пекина и Токио, в Кремле в этой ситуации могли бы попробовать резко активизировать экономическое и политическое сотрудничество с Японией в пику несговорчивому Китаю. Однако сделать это можно только путем подписания мирного договора, возможного, как было отмечено, только при условии передачи хотя бы двух из четырех спорных островов.

О том, возможен ли такой разворот Москвы в отношениях с Японией и какова в этом роль Китая и других стран, обозревателю «Росбалта» рассказал руководитель Школы востоковедения ВШЭ Алексей Маслов.

— Насколько, по-вашему, возможен разворот России от Китая в сторону Японии, с учетом того, что с Пекином Москве так и не удалось достигнуть полномасштабного сотрудничества?

— Я думаю, что эта идея из разряда теории заговора. Хотя по неофициальным каналам Япония еще года два назад предлагала расширение политического взаимодействия с Россией. Причем во главу угла тогда ставились не спорные острова, а нарастание мощи и могущества Китая. Токио тогда беспокоило, что Пекин начинает активно наращивать свои вооруженные силы в Тихом океане. В том числе, арендовать по всему Тихому океану базы для своих подводных лодок, маскируя это, по японской версии, под развитие своего проекта «Морской шелковый путь».

При этом Японию волновало и то, что при нарастании угрозы ее интересам со стороны Китая, она не видела активной поддержки своей позиции со стороны США. Именно поэтому Токио тогда еще начал поиск новых соратников. Там казалось, что Россия, у которой не все получалось с Китаем, могла бы присоединиться к этому японскому предложению.

Однако я обращу ваше внимание на два события, произошедших в последнее время. Во-первых, были заявления представителя президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрия Трутнева, громогласно заявившего, что на всех переговорах (Путина и Абэ), на которых он присутствовал, никаких разговоров о передачи двух или более островов Россией Японии, не было, что речь там шла только о совместном хозяйственном использовании территорий.

Во-вторых, надо обратить внимание, что на днях японское правительство заявило, что теперь государственным компаниям запрещено закупать технику двух китайских технологических гигантов — ZTE и Huawei. Сейчас ряд других стран — США, Великобритания, Австралия — присоединились к таким запретам, и это не только борьба с разными хакерскими закладками, сколько серьезный удар по доходности этих компаний.

Дело в том, что США обнаружили некую слабость концепции экономического развития Китая и начинают на нее давить.

— Что вы имеете в виду, говоря о слабости китайской концепции развития?

— Формально это то, что американцы называют торговыми войнами. В реальности же, американцы увидели множество противоречий в китайской экономике. Например, очень большой внутренний долг предприятий государству, очень большой долг некоторых китайских регионов центральному правительству. Сюда же можно отнести и отсутствие либеральной модели любого крупного китайского бизнеса, и бегство капиталов из КНР, и заметное падение индекса деловой активности, и так далее.

Все это было терпимо, пока Китай активно торговал с США и другими своими торговыми партнерами. В этом же году мы видим не только то, что Вашингтон прекратил доступ американских денег в китайский бюджет, но и огромное падение объемов китайских инвестиций из-за запретов Дональда Трампа. То есть теперь китайские компании не могут начинать новые проекты на территории США. По сути, Вашингтон создает сейчас систему финансово-коммерческой блокады Китая, причем целый ряд стран присоединяется к этой американской политике. Япония к ней уже присоединилась. Евросоюз начинает проводить скрининг (проверку кредитоспособности и порядочности потенциальных партнеров, — «Росбалт») китайских инвестиций.

Таким образом, мы видим, что Китаю обрубают самые интересные для его капиталовложений рынки. На этом фоне многие другие страны тоже начинают проводить довольно негативную линию в отношении КНР. Например, довольно сильно активизировалась Индия, серьезно критикующая сейчас экономическую политику Пекина, хотя сама не прочь поставлять в Китай свои товары. И оказалось, что на этом фоне единственная страна, которая поддерживает КНР — это Россия.

— Однако китайцы, несмотря на это, не спешат вкладываться в Россию…

— Да. Очень интересно посмотреть на структуру китайских инвестиций. Они как бы разбиты на две части. Первая — это их инвестиции в Европу и США, вторая — инвестиции в Латинскую Америку и РФ. По своему качеству китайские инвестиции в Россию ближе к их инвестициям в Латинскую Америку.

— Что вы имеете в виду?

— Поясню. Большая часть китайских инвестиций в Европу и США — это вложения в область IT-технологий, автомобилестроения и, частично, в инфраструктуру, например, в строительство железных дорог. А вот в Латинской Америке, в России большая часть китайских вложений идет в энергетический сектор. То есть, мы оказываемся по этому показателю как бы в другой группе…

Причем общий объем прямых китайских инвестиций в российскую экономику, накопленных с начала 1990-х годов, составляет всего 16 млрд долларов, что, конечно, мало. Для примера: объем китайских инвестиций в страны АСЕАН, не являющихся приоритетом для Китая в инвестиционном плане, с начала 2000-х (то есть, за более короткий срок) составляет около 400 млрд долларов. Конечно, тут мы видим, что РФ не является инвестиционно привлекательной для Пекина страной.

— На этом фоне, который вы сами сейчас описали, возможен ли разворот России от Китая в сторону Японии, которая, как известно, обещает масштабные инвестиции в российскую экономику в случае заключения мирного договора между нашими странами?

— Понимаете, дело в том, что мы пока не слышали, какие объемы своих инвестиций готова вложить Япония в Россию. Кроме того, если уж рассуждать и дальше в духе теории заговора, то, я полагаю, что РФ скорее будет «разворачиваться» не к Японии, а к другим странам Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Например, к Индонезии, Индии, Южной Корее. Что же касается основного вопроса — возможности передачи Японии островов, то в ближайшее время это вряд ли возможно.

Беседовал Александр Желенин