Невидимая рука упадка

Судя по всему, высокопоставленные экономические эксперты прогрессивного толка (в просторечии сислибы – системные либералы) почувствовали, что дальнейшее молчание будет истолковано как капитуляция, чтобы не сказать - явка с повинной.

Необходимость предложить Владимиру Путину и стране какие-то новые хозяйственные планы, открыть хоть какие-то утешительные перспективы, осознается сейчас буквально всеми, кто несет на своих плечах тяжкое бремя принадлежности одновременно и к силам прогресса, и к нашей государственной системе.

Алексей Кудрин соглашается возглавить Центр стратегических разработок и составит программу реформ для эпохи после президентских выборов-2018. Владимир Мау, глава кузницы нашего чиновничества, РАНХиГС, публично констатирует, что в нынешней нашей ситуации «все, что способствует краткосрочному росту, рушит рост долгосрочный». Похоже, и он подумывает о том, чтобы дать совет, как выйти из этого некрасивого положения. Впрочем, руководительницы Центробанка Ксения Юдаева и Эльвира Набиуллина называют именно эту ситуацию «новой реальностью» и заверяют, что она несет в себе неплохие возможности, но только при том условии, что с ней будут грамотно обходиться.

Однако самое наболевшее прозвучало все же из уст нашего министра финансов: «Мы часто слышим, что Минфин и экономический рост – это несовместимые понятия… Никому настолько не важен экономический рост, как министерству финансов, поскольку он ведет к росту доходов бюджета…»

Так сказал Антон Силуанов, и лично я ему верю. И вообще не хочу присоединяться к тем насмешкам, которыми интеллигенция уже осыпает сислибов за нынешние их попытки выйти из окопов и дать руководству какие-то лояльные советы. В конце концов, советы могут оказаться правильными. И в любом случае, к ним стоит присмотреться.

Что и делаю. Вот первый обнародованный проект. Он вышел из недр Высшей школы экономики и подписан главными ее звездами - Натальей Акиндиновой (директором Центра развития ВШЭ), Ярославом Кузьминовым (ректором ВШЭ) и Евгением Ясиным (научным руководителем ВШЭ).

Разумеется, другие системные либералы, которые составят другие проекты, за этот не отвечают. Но доклад «Экономика России: перед долгим переходом» дорог своей первородностью. Он многое объясняет не только в российской экономике, но и в нынешнем состоянии сислибовских умов.

Сразу видно, что документ адресован не только профессионалам и прочим любознательным гражданам, но отдельно и одному-единственному высочайшему читателю. Поэтому там отсутствует все, что предположительно может отвратить этого читателя от авторских тезисов.

Подчеркивается, например, что наш хозяйственный упадок начался вовсе не в «крымском» 2014 году, с его санкциями, контрсанкциями и началом международного изгойства, а раньше: «То, что происходит в России, начиная с 2012-2013 гг. – это не циклический кризис и не «кризис изгоя». Это начало перехода экономики на новые рельсы – развитие в условиях без постоянно возрастающего притока нефтегазовой ренты…»

Это правда – в том смысле, что стагнация действительно началась у нас довольно давно. Однако новообретенная изоляция, в том числе от новейших технологий, знающих людей и финансовых источников, этот экономический кризис усугубила и будет усугублять впредь. Но, запретив себе об этом говорить, составители доклада вынуждены и дальше молчать об очевидном – что выход из изоляции является одним из обязательных условий нормального развития нашей страны и особенно «без постоянно возрастающего притока нефтегазовой ренты».

Не совсем, но почти полностью, они обходят и другую проблему – неподъемность силовых трат. Ближе к концу доклада они все же набираются храбрости, вспоминают о ней и последним номером в перечне своих советов робко предлагают эти траты оптимизировать: «Оборона и безопасность. В условиях бюджетного дефицита государству придется снижать и наращенные в последние годы расходы на этих направлениях. При этом нежелательно резко сокращать государственную программу вооружений, поскольку это приведет к омертвлению огромных уже произведенных затрат, однако возможно растянуть ее исполнение».

Но тут же начинают сомневаться в реализме даже и такой рекомендации: «…Сокращение бюджетного пирога приводит к тому, что крупные и сильные лоббисты вытесняют более слабых, не принимая во внимание рациональные аргументы о сравнительной эффективности различных видов расходов. Учитывая нынешнюю мощь лоббистов в госкорпорациях и оборонном секторе, а также аффилированных с властной элитой подрядчиков, «оптимизация» затрагивает их в наименьшей степени…»

И так устроено все это сочинение. Начинают с того, что предсказывают «десять лет стагнации», которых, однако, не надо пугаться, поскольку они окажутся временем, потерянным не зря. Экономика мало-помалу приспособится к тому, что нефтяной ренты больше не будет, и научится грамотно работать, пользуясь тем, что инфляция вот-вот сделается низкой, аппетиты охранителей и проверяльщиков станут скромнее, а доступ к финансированию со временем облегчится. Тем временем и народ возьмется за ум – понемножку привыкнет жить бедно и не верить в государственное соцобеспечение, реальные объемы которого стихийным порядком сократятся раза в полтора.

Мало-помалу займется делом и высшее руководство – повысит пенсионный возраст и переведет граждан на накопительную систему, которая будет превращать страховые взносы рядовых людей в «длинные деньги», которых так ждут деловые круги.

Мифология «длинных денег», исповедуемая большинством сислибов, занимает в этом сочинении одно из центральных мест. Подчеркивается, что накопительные взносы будут предоставляться для пользования только российскому бизнесу. Вопрос, обеспечит ли этот бизнес хоть какую-то прибыль плательщикам взносов, оставлен за кадром.

Легендарный Пенсионный фонд Норвегии, с его шести – семипроцентной ежегодной долларовой доходностью, инвестирует свои средства по всему миру - там, где это выгоднее будущим пенсионерам, и думает только об их интересах. У наших сислибов, какие бы оправдания они ни изобретали для самих себя, накопительная система – лишь инструмент, чтобы обвести вокруг пальца получателей накопительных пенсий, удобный тем, что такой обман раскроется нескоро.

Не стану разбирать другие мифы, которые кажутся авторам доклада объективной истиной. Например, миф о «среднем классе», понимаемом как однородный слой с развитыми потребительскими наклонностями, в котором они и сегодня умудряются видеть мотор общественного развития. Словно полицейские офицеры и квалифицированные специалисты современного сектора, обладая сравнимыми доходами, и в самом деле ведут себя одинаково.

Придираться можно долго, но если перестать, то в сухом остатке – несколько разумных советов (плюс парочка неразумных или, как минимум, нечестных) и полная неясность с тем, кто, как и почему станет их осуществлять.

Стагнацию я себе как раз представляю. Это реалистично. А вот каким способом она породит честные суды и отменит грабителей-проверяльщиков, как-то непонятно. Режим вроде бы и через десять лет будет тот же самый. Об этом авторы предупреждают сразу. Тогда кто? Старое начальство распорядится по-новому? Или народ заставит все изменить через свои свободно избранные демократические учреждения? Об этом как-то уж очень коротко и неясно.

Читаешь, и сначала создается впечатление, что все, хоть и нескоро, но образуется само собой. Притом с неизбежностью, по каким-то неведомым законам природы. «Основной тренд – это инерционное развитие, попытки «продлить жизнь» умирающим институтам и отказ от них - только вынужденный непреодолимыми обстоятельствами… Однако в итоге этих 10 лет мы с большой вероятностью получим новую структуру экономики и значительно более эффективные рыночные институты».

Видимо, так предсказывает наука, а с ней не поспоришь. Но читаешь дальше, и к концу выясняется, что это вовсе не научный прогноз, а только авторская мечта.

Вдруг признается, что вполне возможны и резкие повороты от «инерционного сценария» к гораздо худшим вариантам, и «мобилизационная экономика» (так сислибы называют не только глазьевщину, но и прочие навязчивые идеи, популярные и в верхах, и в низах), и эмиссионные накачки, которые развалят бюджет и разгонят инфляцию. Просто мы, авторы, этого не хотим. Нам это не нравится. Ведь «когда объем эмиссии станет вопросом торга или «политической целесообразности», никаких ориентиров и соответственно доверия к макроэкономической политике не останется».

Однако и крутых перемен, даже и самой передовой направленности, тоже не хотим. Они нас, авторов, пугают. «Новые попытки радикальных и чрезмерно масштабных преобразований будут вызывать также радикальные меры противодействия».

И только в самом конце интонации становятся искренними. «Предлагая выбор из некоторого числа сценариев, мы надеемся понизить неопределенность и дать какие-то ориентиры для тех, кто сегодня принимает решения – для себя, для семьи, для бизнеса или для страны… Это, во-первых. А во-вторых, мы должны признать, что хотим, чтобы именно этот или близкий к нему сценарий был реализован…»

Таково сегодняшнее состояние умов системных либералов. Ничего не говорить народу. Не поймет. Не пугать ни себя, ни начальство предложениями скорых и серьезных перемен. Это повысит неопределенность. Не критиковать прежние высочайшие решения. Это повысит неопределенность при чтении доклада.

Раньше либерал верил, что все расставит по местам невидимая рука рынка. Теперь, умудренный своим системным опытом, он бредет по узкому коридору, в который начальство загнало его и себя, и мечтает, что все как-нибудь уладит невидимая рука хозяйственного упадка. Весна 2016 года. Поистине, весна надежд.

Такая вот первая системно-либеральная проповедь сезона. Посмотрим, какими будут следующие.

Сергей Шелин