Posted 23 апреля 2016,, 17:33

Published 23 апреля 2016,, 17:33

Modified 31 января, 09:57

Updated 31 января, 09:57

Грустная история Дилмы Русефф

23 апреля 2016, 17:33
Александр Желенин
Похоже, мы становимся свидетелями завершения очередного, причем достаточно масштабного «левого проекта».

Вице-президент Бразилии Мишел Темер уже готовит проект реформ на случай, если отставка действующего главы государства Дилмы Русефф действительно состоится, и власть перейдет в его руки.

Темер, возглавляющий центристскую Партию бразильского демократического движения (PMDB), намерен повернуть «вправо»: сократить правительство, урезать расходы и заменить большую часть кабинета министров и руководителей государственных компаний, включая лидера национальной экономики, государственной нефтяной компании Petrobras. Об этом сообщило накануне агентство «Блумберг» со ссылкой на свой источник в руководстве Бразилии.

Но это произойдет только в случае, если сенат Бразилии не сможет заблокировать импичмент действующему президенту страны Дилме Русеф, вынесенный нижней палатой национального конгресса страны в понедельник. Пока в том, что импичмент удастся довести до конца, какие-то сомнения еще остаются, хотя у его противников в верхней палате нет большинства.

Отстранение Русефф от власти путем импичмента действительно станет очень грустным финалом одной из самых блестящих (даже можно сказать героических) карьер женщин-политиков нашего времени. История жизни нынешнего бразильского президента могла бы стать сюжетом политического детектива или остросюжетного романа.

Дочь болгарского коммуниста Петра Русева, эмигрировавшего в Бразилию, и бразильянки Дилмы Жане Коимбра Силвы, Дилма Русефф занялась политикой в 1964 году в 17 лет, когда к власти в стране пришла очередная военная хунта. В 1967 году, в возрасте 20 лет она присоединилась к молодежной организации Социалистической партии Бразилии, а затем к ее радикальной фракции «Команда национального освобождения», вооруженным путем боровшейся против победившей военной диктатуры с помощью методов «городской герильи» (фактически, это были городские партизаны). В составе подпольных вооруженных организаций Дилма находилась несколько лет.

Затем был арест, почти три года тюрьмы, пыток и издевательств. После выхода на свободу в конце 1972 года Дилма заканчивает учебу в университете и включается в легальную политическую деятельность. Ее политическая карьера шаг за шагом идет по восходящей. В конце 1980-х годов она работает казначеем в мэрии Порту-Алегри, в 1990-е годы возглавляет негосударственный Фонд экономики и статистики, работает в министерстве энергетики штата Риу-Гранди-ду-Сул. Она участвует в создании Демократической рабочей партии, долгое время является ее членом, а в конце 1990-х годов переходит в более радикальную Партию трудящихся.

После избрания в 2002 году на пост президента Бразилии бывшего профсоюзного лидера Луиса Инасиу Лула да Силвы, его партийный товарищ Дилма Русефф назначается министром энергетики. В 2005 году она уже возглавляет администрацию президента. В 2010 году Русефф, поддержанная Силвой, идет на президентские выборы под уже можно сказать классическими лозунгами «новых левых».

В своей предвыборной программе Дилма Русефф выступала за проведение аграрной и политической реформ, поддержала расовые квоты, свободу вероисповедания, однополые браки. Она также выступила за отмену смертной казни и легализацию легких наркотиков. В итоге в 2010 году граждане Бразилии избрали первого женщину-президента в своей истории.

На выборах 2014 года Дилма побеждает второй раз. Казалось бы, все прекрасно — бывшая партизанка и политзаключенная дважды поднимается на политический Олимп двухсотмиллионной страны, а сама Бразилия, благодаря правлению двух левых президентов с 2002 по 2016 годы, бурно развивается. Достаточно сказать, что только за время правления Силвы уровень бедности в Бразилии сократился на 50%.

В последнее время, правда, рост бразильской экономики прекратился. И вот теперь импичмент. Что случилось? Конечно, можно было бы попытаться объяснить это происками правых, но в нынешней Бразилии их влияние очень невелико. Достаточно сказать, что правоцентристской силой здесь считают... социал-демократов. В целом же ни у одной из партий, прошедших в парламент, нет контрольного пакета голосов. Правящая коалиция состоит из целого букета умеренных, крайних и просто левых организаций, депутаты от которых, собственно, и дали то большинство в нижней палате, которое и проголосовало за импичмент Русефф.

Судя по сообщениям СМИ, обвинений лично против Дилмы набралось не так уж и много, и российскому читателю они вероятно вообще не очень понятны. Основное, например, состоит в том, что она якобы пыталась скрыть данные о растущем дефиците.

Муссируются слухи о причастности то ли самой Дилмы, то ли кого-то из ее окружения к коррупционным схемам. Но и здесь не все так просто. Главным из этого окружения продолжает оставаться все еще популярный экс-президент Силва, обвинения в адрес которого в коррупции гораздо более существенны, чем те, что выдвинуты против Русефф.

Расследование в отношении экс-президента Силвы началось еще в 2014 году. Выяснилось, что во время его президентства была создана некая коррупционная схема. Строительные компании получали подряды на крупные проекты для государственной нефтяной компании Petrobras. Откаты шли ее топ-менеджерам, которые перечисляли деньги правящей Партии трудящихся на финансирование ее избирательных кампаний и некоторым партийным функционерам лично. Полиция, задержавшая вначале Силву, называет его одним из главных выгодополучателей этой схемы.

Была ли причастна к этим схемам сама Русефф, пока не ясно, но известно, что в 2003—2010 годах она занимала пост председателя совета директоров Petrobras. Когда же в марте 2016 года полиция предъявила обвинения Силве, Русефф объявила, что назначает его главой своей администрации, что по бразильским законам дало бы ему иммунитет. Все это еще больше пошатнуло позиции Дилмы и в итоге привело к тому, что нижняя палата бразильского парламента проголосовала за ее импичмент.

Сегодня Русефф в свою защиту заявляет, что она не делала ничего, что не делали бы ее предшественники в президентском кресле. Убедительное оправдание. Но что оно значит? Только то, что она стала частью существующей экономической системы и может действовать только в ее узких рамках.

Дело, в конце концов, не в коррупционных скандалах – они стали проявлением чего-то большего. Вероятно, можно говорить о том, что мы стали свидетелями завершения очередного (причем достаточно масштабного) «левого проекта». Все-таки, 14 лет у власти в ведущей развивающейся стране - это не шутка.

Так в чем проблема левых - не только бразильских и даже не только латиноамериканских, а вообще западных? Мне кажется, корень неудач в их взглядах и, соответственно, в содержании их программы.

Один из основных концептуальных уроков, который мировое левое движение вынесло из опыта ХХ века, это то, что диктатура не может быть лучше демократии. Само по себе это, конечно, не так мало. Но что дальше?

Дальше идут вопросы экономики. Тут западные левые тоже вынесли кое-какие уроки. Они знают, что тотальная национализация - это плохо. С другой стороны, они еще где-то помнят, что именно частная собственность порождает, например, противоречия между трудом и капиталом. Как решить эту дилемму? «Даешь многоукладность», - решили они.

И действительно, приходя к власти, масштабной национализации левые правительства, как правило, не проводили. В госсобственность обычно забиралась лишь часть крупной промышленности и в некоторых случаях, как в Венесуэле, стратегические отрасли экономики. Например, нефтяная.

Получая за счет этого дополнительные источники госсредств, левые президенты и правительства начинали проводить ряд масштабных социальных мероприятий. Уго Чавес построил в Венесуэле сто тысяч домов для бедных семей, а в Бразилии при левых президентах, как было сказано, реализовывалась программа по сокращению бедности.

Все это, конечно, можно только приветствовать. Но есть существенная проблема, которая этим подходом не решалась. Она состоит в том, что само общество оставалось прежним.

Когда в экономике продолжают развиваться рыночные отношения, то совершенно неважно, кто является их субъектом: частная компания или государственная, которая действует по абсолютно тем же законам рынка и в своей внешней, и в своей внутренней, корпоративной, политике. Наемные работники продолжают оставаться наемными работниками, отчужденными от управления предприятиями и учреждениями, на которых они трудятся и, соответственно, от результатов своего труда, вне зависимости от того, кто является их боссом — менеджер частной или государственной компании.

В свою очередь, левые политики, которые пришли к власти в рамках буржуазной политической системы, могли в свое время гордо заявлять, что они отвергают классовый подход, что не бывает «буржуазной» или «рабовладельческой» демократии, что есть просто демократия или диктатура, что политическая сфера существует независимо от экономической, и многое другое.

Однако жизнь толкала их носом в политэкономические реалии существующей системы. Без спонсорства частных компаний победить на выборах весьма проблематично. Но, как потом выясняется, компании, финансирующие перспективных политиков вне зависимости от их окраски, делают это отнюдь не за их красивые глаза.

Отсюда естественным образом возникает институт лоббизма, который выступает наглядным проявлением теснейшей связи политической и экономической сфер современного общества. Левые политики, поднимающиеся на вершины власти своих государств — будь то в Греции или Бразилии, оказываются включенными в эту систему. Их основная проблема в том, что они идеализировали ее, а поняв, что ошибались, не смогли найти ей альтернативу.

Александр Желенин