Почему Россия и Запад не могут одолеть «Халифат»

Наезд грузовика на толпу в Ницце, расстрел посетителей торгового центра в Мюнхене, захват заложников в церкви в Нормандии, подрыв смертника в Кабуле… Терроризм превращается в часть повседневности, и с ним самоотверженно борются все — либералы и консерваторы, Россия и США, Запад и Восток. Вот только по мере усиления грозной риторики вылазки экстремистов становятся все кровавее и циничнее, а количество сторонников «Халифата» растет.

Почему это происходит? Может, «доктора» прописывают не те «рецепты»?

Самый популярный метод лечения «террористической болезни» подразумевает военный ответ на партизанские действия. Однако исламисты по-прежнему контролируют обширные территории. И даже если где-то их разбомбят в пух и прах, они появятся в другом месте. «Халифат» — структура сетевая: не успеешь отрубить этой гидре одну голову, как взамен вырастут десять новых.

Конечно, наряду с военной «шоковой терапией» в ход идут и тонкие операции в исполнении спецслужбистских «хирургов». Но даже лучшие разведки не в состоянии предотвратить 100% терактов. А чтобы посеять страх, джихадистам достаточно и одного процента успешных акций.

Что же заставляет тысячи разных людей объявлять себя «воинами Аллаха»? Что ищут они среди бородатых дядек с автоматами? Ответы на эти важнейшие гуманитарные вопросы современности должны дать философы, историки, психологи и богословы. Однако пока в России и Европе предпочитают прятаться от этой проблемы за интеллектуальной завесой двух удобных теорий.

Первая сводится к нехитрому тезису: в «Халифат» идут разные психи, реализующие на «войне с неверными» свои садистские наклонности. Действительно, на Ближний Восток устремляется немало маньяков, которым в награду за их «подвиги» обещают райское блаженство среди сонма девственниц. Однако джихадистами становятся и психически здоровые люди, а чем их привлекают экстремисты — «психиатрическая» концепция не объясняет.

И вот тут на помощь приходит еще одна — «пропагандистская» — теория, которая сводит успехи вербовщиков «Халифата» к умелому пиару. Что ж, исламисты действительно создали великолепную «фабрику грез», штампуя агитационные ролики на уровне лучших голливудских блокбастеров. Но можно ли привлечь на свою сторону столько людей с помощью одной лишь агитации в соцсетях?

Очевидно, что любая пропаганда помимо блестящих фантиков должна предложить и вкусную конфетку, по которой изголодались миллионы. Вот и идеологи «Халифата» не добились бы столь выдающихся успехов, если бы их «исторический проект» не задел какой-то важный нерв современности.

Какие же светлые идеалы поднимают на щит исламисты? По сути, они паразитируют на двух вечных темах — социальной справедливости и духовности.

Представьте себе такую картину: 22-летний Абдулла приходит вечером домой. Позади — ссора с начальством, задержка нищенской зарплаты и расставание с девушкой. В отчаянии он заходит на свою страничку в Фэйсбуке, а там его уже поджидает Ибрагим. И этот виртуальный друг, умело играя на струнах тщеславия, убеждает Абдуллу в том, что Всевышний уготовил ему великий путь, который позволит вырваться из круга проблем и обрести смысл жизни. Проходит пара месяцев — и вдохновленный Абдулла мчится на Ближний Восток к своим новым «братьям». Как и другие такие же мечтатели, надеющиеся найти в «Халифате» воплощение потерянных идеалов.

Радикальные проповедники, обещая равенство перед Всевышним, находят тысячи сторонников. Оно и неудивительно — в начале XXI века планета оказалась разделена на избранный «золотой миллиард» и отверженный «третий мир», к которому принадлежит большинство стран Исламской цивилизации. Поэтому именно «арабская улица» с особой активностью поставляет террористам пушечное мясо.

А тем временем в самом «золотом миллиарде» идет демонтаж социального государства, также углубляющий разрыв между богатыми и бедными. При этом в ряды разгневанного западного пролетариата в наш мультикультурный век чаще всего попадают дети мигрантов, воспитанные уличными бандами в полукриминальных гетто. Именно они оказываются наиболее восприимчивыми к проповедям джихадистов.

Россия сегодня тоже далека от идеалов социальной справедливости — как в советском, так и скандинавском понимании. Самые состоятельные россияне в 15-17 раз богаче самых бедных, социальные лифты застревают уже на втором этаже, а чиновники и олигархи превращаются в замкнутое сословие. И поскольку проблема бедности, коррупции и бесправия особенно остро стоит на Северном Кавказе, то именно оттуда на Ближний Восток текут потоки русскоязычных боевиков.

По большому счету международный терроризм — это проявление вечной борьбы бедных с богатыми. Только в XIX—XX веках за «светлое коммунистическое будущее» ратовали бородатые идеологи мировой революции, а сегодня к возвращению в «золотое исламское прошлое» призывают еще более бородатые проповедники «мирового Халифата».

Впрочем, не только «социальные» раны пытаются бередить экстремисты — не менее успешно они эксплуатируют тему духовности. И опять попадают в точку. Ведь современное западное и российское общество кажется многим духовной пустыней, в которой ярко мерцают лишь потребительские миражи. Но если Запад в постмодернистском самоупоении сознательно обрубает свои христианские корни, то Россия продвигает казенные «духовные скрепы», на самом деле имеющие мало отношения к высокой морали.

Вспомните случай Варвары Карауловой, которая ходила в православный храм, но в итоге попыталась бежать к боевикам в Сирию. Почему студентка-отличница решилась на такой шаг? Возможно, потому что не нашла в российской действительности чего-то важного, что придает жизни духовное измерение.

Спору нет, международный терроризм является опаснейшим вирусом, заразившим организм под названием «человечество». Но раз он туда попал, значит сам организм изначально не был полностью здоров. Собственно, в этой ситуации нет ничего нового — когда Российская империя на рубеже XIX—XX веков переживала системный кризис, молодые ребята тоже валом валили в революционеры и бомбисты. И никакая царская охранка не спасла тогда тяжелобольную страну, несущуюся навстречу потрясениям 1910-х годов.

Можно ли сегодня избежать повторения того сценария, только уже в глобальных масштабах? Наверное, да. Но для этого нужно лечить не симптомы, а болезнь — то есть искать причины не только в террористах, но и в нашем собственном обществе.

Михаил Тюркин