В краю «страшных и ужасных» коммунистических партизан

Постоянный автор «Росбалта», журналист и писатель Игорь Ротарь начал многомесячное путешествие по Латинской Америке. Он планирует побывать в Андах, посетить индейские племена на Амазонке, но начался его маршрут на родине Габриэля Гарсиа Маркеса — в Колумбии.

В Колумбию я отправился не столько как путешественник, сколько любитель творчества ее уроженца, самого знаменитого писателя Латинской Америки Габриэля Гарсиа Маркеса. Захотелось увидеть эту страну через призму его произведений. Мне также было интересно понять, почему этот незаурядный и тонкий человек придерживался одиозных левых взглядов.

Сиеста и вечерние посиделки

Свое путешествие я начал с Картахены. В этот древнем городе на берегу Карибского моря Габриэль Маркес, или Габо, как его зовут в Колумбии, прожил особенно долго. Интересно, что великий писатель считал себя жителем именно этого региона и недолюбливал центральные горные районы страны. «Далекий, мрачный город, где, казалось, с самого начала шестнадцатого столетия не прекращался дождь…» — писал про колумбийскую столицу Боготу классик латиноамериканской литературы.

Тем не менее, Габриэль остался в Боготе на несколько лет. Здесь он учился праву в государственном университете и опубликовал первые рассказы в газете El Espectador и даже принял участие в волнениях 1949 года. Во время этой смуты он громил магазин с «каким-то здоровенным кубинским студентом». Этим здоровяком оказался двадцатиоднолетний Фидель Кастро. Однако все время Габо чувствовал себя в столице как на чужбине и был просто счастлив, когда уехал оттуда в Картахену.

Соборы, колониальные особняки, Габо.

Картахена — один из наиболее старых городов на побережье, и его центр не уступает по достопримечательностям куда более известным европейским. Но, может быть, даже больше радуют здесь глаз не бесчисленные храмы, а увитые растениями колониальные особняки, на балконах которых стоят ряды горшков с ярчайшими тропическими цветами.

В склепе местного университета покоятся останки Габриэля Гарсиа Маркеса. Неподалеку расположен и огромный особняк писателя — после его смерти он пустует, так как дети классика живут в Мехико-сити.

Картахенцы уверяют, что в городе есть около 40 мест, описанных в самом знаменитом романе писателя. Так, например, этот город брал штурмом знаменитый английский пират Френсис Дрейк, резко «критикуемый» в «Сто лет одиночества»: «Когда пират Фрэнсис Дрейк в XVI веке ударил по Риоаче, прабабушка Урсулы Игуаран так оробела при звуке тревожного набата и пушечных выстрелов, что ноги у нее с перепугу подкосились и она села на раскаленную печку… И всякий раз, когда Урсуле становилось тошно от мужниных сумасбродств, она вмиг забывала про эти триста лет со всеми их перипетиями и проклинала именно тот час, когда Фрэнсис Дрейк пошел на штурм Риоачи».

Во время прогулок по Картахене меня все время зазывали на петушиные бои. Напомню, что знаменитый роман начинается с того, что после ссоры на петушиных боях главный герой убил своего друга.

По местам партизанской славы

Из Картахены я отправился в крошечную горную деревеньку Минка, окруженную первозданными непроходимыми джунглями. Еще 10 лет назад в окрестных лесах действовали коммунистические повстанцы. Кстати, именно в этих горах Сьерра-Невада располагался городок Макондо из «Ста лет». Правда, жители Макондо никак не могли выйти к морю, а вот из Минка, если забраться на ближайшую гору, его можно увидеть без труда.

Минка оказалась вполне туристическим местом с множеством отелей и ресторанов. Дело в том, что после окончания гражданской войны окрестные леса места оценили backpackers и любители экстремального отдыха.

В деревушке я снял бунгало у пожилой супружеской пары: Хосе и Марго. Старички были сама любезность и доброжелательность, но когда я спросил их о гражданской войне, они как-то внутренне сжались.

«Во время войны Минка контролировалась партизанами. Не могу сказать, что они как-то зверствовали, с местными жителями они обращались вполне нормально, — рассказывает Хосе. — Правда, если они узнавали, что кто-то передавал информацию правительственным войскам, то такого человека казнили без долгих разговоров. Мне также запомнился день, когда правительственные войска начали штурм Минки. Партизаны собрали всех жителей деревни на площади и заставили их лечь на землю. Не знаю даже, что они хотели: то ли мы были их заложниками, то ли они наоборот — хотели нас спасти, так как армия стреляла по домам».

На мой вопрос, кто же был лучше: партизаны или правительство, Хосе отвечать категорически отказался. У меня создалось четкое убеждение, что этот человек до сих пор боится говорить на эту тему.

Черный джип слез

Еще интересней оказался мой разговор с сотрудником частного краеведческого музея в Минке Мануэлем Балегеро. Даже внешне синьор Балегеро символизировал «жертву гражданской войны»: недавно он упал с мотоцикла и экскурсию вел, опираясь на костыли.

Балегеро рассказал, что в 1988 партизаны-коммунисты захватили отделение полиции в Минке, а всех полицейских увезли с собой в горы. Через несколько дней они их отпустили, но объявили, что теперь горы Сьерра-Невада находятся под контролем партизан. О том же, что было дальше, Мануэль рассказывал очень скупо и неохотно, и упорно избегал ответа на вопрос, кто лучше — партизаны или проправительственные силы. Он скучно пересказывал мне общеизвестные факты из новейшей истории Колумбии, и я уже было решил, что попросту теряю время. И тут, неожиданно, Мануэль «сдался».

Оказывается, проправительственные отряды самообороны (парамилитарес) взяли регион под контроль в 1991 году. Как уверяет гид, парамилитарес было очень хитрым изобретением правительства: мол, убивают людей не правительственные войска, а восставшие против коммунистов крестьяне. Парамилитарес обычно приезжали за провинившимся человеком на специальной машине, прозванной в народе «черный джип слез». Обычным видом казни, практикуемой «самооборощиками»,было распиливание человека бензопилой. Так они убили более 20 человек, а партизаны — только одного.

«Полиция была заодно с парамилитарес. Так, когда они убили моего дядю, то мой отец обратился в полицию, но там его просто отослали. Даже сейчас ругать парамилитарес небезопасно, ночью к тебе домой могут заглянуть вооруженные люди и задать вопросы», — рассказывает Мануэль.

Выяснилось также, что он восхищается Путиным и не любит США — «от этой страны Колумбия видела только плохое». Помощь правительства СССР партизанам, по мнению моего гида, была также «хорошим нужным делом»

Почти по О.Генри

Популярность левых идей в Колумбии (да и во всей Латинской Америке) тесно связана с антиамериканскими настроениями. «Здесь никто не назовет жителей Соединенных Штатов американцами. Они — Americanos del norte, с уточняющим и умаляющим дополнением: северные американцы. Они хуже, но богаче и сильнее. Они опасны для американцев настоящих, латинских», — писал об отношении к США в Латинской Америке журналист и писатель Петр Вайль.

В романе О. Генри «Короли и капуста» описывается маленькая, но «гордая» страна, основным занятием жителей которой была поставка бананов в Америку. И вот однажды эта страна заявила американцу-скупщику, что правительство не устраивает цена в 6 центов за связку бананов — слишком дешево. «В таком случае нас не устраивает ваше правительство», — сказал американец.

Сюжет О. Генри в точности претворился в жизни. В 1951 году гватемальский президент Хакобо Арбенс, придерживавшийся левых взглядов, национализировал земли американской компании United Fruit, выплатив ей компенсацию в миллион долларов. Интересно, что United Fruit получила в 1931 году эти принадлежащие индейцам земли от диктатора Хорхе Убико совершенно бесплатно. Однако к хорошему привыкают быстро, и американская компания попросила правительство США свергнуть левого президента. Это пожелание было исполнено, а сторонники незадачливого реформатора ушли партизанить в джунгли.

Известный своим левачеством Габриэль Маркес сам вырос неподалеку от банановой плантации United fruit, принадлежавшей американцам. Уже в детстве его коробило высокомерие гринго, а позднее, во время его путешествия по Штатам, американцы оскорбили будущую знаменитость и лично: там его «как цветного» не пустили в кафе на юге страны.

«Я восхищаюсь синьором Путиным!»

Именно, благодаря нелюбви латиноамериканцев к США, я, как американский русский, часто попадал в неловкие ситуации.

Так, например, в автобусе по пути в Минку сосед спросил меня из России ли я.

— Как вы узнали?

— Ну, вы в автобусе читали книжку на русском.

— На самом деле все сложно — я русский, но из Америки.

— Действительно сложно. Это все равно, что немецкий еврей.

Прозвучало как-то зло. Вспомнил свой разговор с учительницей в Гватемале. Она была в восторге, что я из России, но узнав, что я живу в США, ее словно подменили.

«Вы — предатель! Я восхищаюсь синьором Путиным за то, что он борется с американским империализмом!» — процедила она. В общем, в Латинской Америке Россию (а в особенности СССР) знают и любят.

В то же время, при всем своем левачестве, многие образованные латиноамериканцы не рассматривали мир в черно-белых тонах. Так, например, тот же Габриэль Маркес, хотя и дружил с Фиделем Кастро и поддержал все коммунистические восстания в Латинской Америке, достаточно критически относился к эксперименту построения социализма в СССР.

«В тех случаях, когда мы оказывались втянутыми в гигантский механизм фестиваля, мы видели Советский Союз в его волнующей и колоссальной стихии. Но едва, подобно заблудшим овцам, попадали в круговорот чужой незнакомой жизни, обнаруживали страну, погрязшую в мелочном бюрократизме, растерянную, ошеломленную, с комплексом неполноценности перед Соединенными Штатами… Советский Союз все 40 лет, прошедших после революции, направлял усилия на развитие тяжелой промышленности, не уделяя никакого влияния товарам потребления. В таком случае можно понять, почему они первыми предложили на международный рынок воздушного сообщения самый большой в мире самолет, и в то же время у них не хватает обуви для населения», — писал Маркес, посетивший Москву во время фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.

Правда, и советские инакомыслящие раздражали Маркеса. Так, на фестивале он познакомился с одной дамой резко критиковавшей все стороны советской жизни и восхищавшейся США. Писателю это очень не понравилось: «У меня нет ни малейшего основания считать эту женщину ненормальной, но один плачевный факт очевиден: она была похожа на таковую… Советским людям свойственно впадать в экзальтацию при выражении своих чувств».

Впрочем, это была единственная женщина в СССР, раздражившая Габо, Граждан Советского Союза он, без преувеличения, обожал и считал «самыми интересными людьми в мире».

Игорь Ротарь, Картахена, Колумбия

И видеобонус от Игоря Ротаря из Минки