Новый год: из тьмы к свету

Новый год не всегда был таким уж радостным праздником. Древние космогонии, представления о сотворении мира, утверждали, что началом всего был Хаос. Была некая бездна, вместилище темных духов, обитель зла, бессмысленное ничто — и лишь волей богов или мифического героя из него был создан Космос, понятный и гармоничный мир, в котором только и может жить человек.

Однако Хаос никуда не исчез. Время от времени он проступает с изнанки Космоса, мир умирает, и возродить его можно лишь с помощью магического обряда. Когда в Новый год мы выключаем лампы, но зажигаем огни на елке, то сами, возможно, об этом не подозревая, совершаем древнее ритуальное действие: привносим в тьму свет и тем способствуем рождению обновленного мира.

Вот почему, согласно поверьям многих народов, дни перед Новым годом — это всевластие потустороннего зла. В Китае, например, полагали, что мир в это время выворачивается наизнанку: боги перестают следить за людьми. В славянских поверьях, позже перешедших в христианские, две недели новогодних (рождественских) святок — это время, когда сонмы бесов выходят из преисподней. Славяне называли его страшными Велесовыми днями, поскольку Велес считался богом земли и подземного царства.

Не лучше обстояло дело в средневековой Европе. Кошмаром европейцев в новогодние дни была Дикая охота — бесовский шабаш, который проносился по миру в виде толп чертей, ведьм, упырей, предвещая несчастья и смерть. Заглядывая в окна домов, бродил в это время некий Томерль — чудовище с девятью головами, держащее в руках Книгу Смерти. Если он заносил туда чье-то имя, то этот человек умирал.

Для защиты от нечисти в Новый год требовалось соблюдать многочисленные правила и запреты. Необходимо было оставлять для душ умерших часть еды и свободные места за столом. Нельзя было подметать в доме и выносить мусор — вместе с ним можно вынести свою удачу. Также нельзя было дотрагиваться до посевного зерна — иначе оно умрет и не даст урожая. Нельзя было шить, вязать, прясть, резать что-либо, рубить, колоть. Нельзя было называть никого по имени — чтобы не услышали злые духи. Супругам следовало избегать близости: дети, зачатые в этот период, могли стать упырями.

Многие новогодние ритуалы имеют глубокий смысл. Например, существует традиция выбрасывать под Новый год старые вещи. Не рекомендуется оставлять незавершенные дела, зато нужно отдать все долги. Не стоит ссориться или переживать какие-либо обиды, чтобы не тащить за собой в новый год старые проблемы.

Более того, поскольку на этом временном рубеже возникает новый мир, еще зыбкий, изменчивый, не устоявшийся, то есть возможность повлиять на него с помощью особого ритуала. А потому при встрече Нового года загадывают желания, произносят поздравления, накрывают праздничный стол, поддерживают атмосферу веселья. Все это — своего рода магическое заклинание, которое должно сделать новый мир лучше, чем предыдущий. Своего рода коллективное самовнушение, которое иногда приносит неожиданные результаты. Так что встречать Новый год следует весело и легко.

Оттуда же, из древнего мира, к нам пришли и символы Нового года. Скажем, ель еще у кельтов, да и у других древних племен, считалась священным деревом, ведь она остается зеленой даже зимой, а значит не подвержена смерти. Именно перед елью совершался обряд встречи нового мира: приносились в жертву животные, ель украшалась дарами — яблоками, кусочками хлеба, ленточками, колосьями. Это были прообразы нынешних елочных игрушек. Причем верхушка дерева была «отдана» богам и потому украшалась изображением солнца и звезд, а ближе к земле располагались более прагматичные символы: фигурки людей, плоды, намекающие на урожай, изображения домов, которым требовалось благоволение.

Тогда же появился и образ Снегурочки. Истоки этого образа, в общем, трагические. В новогодний праздник к дереву привязывали девушку, и когда она замерзала, то считалось, что жертва духами принята. С этого момента девушка изо льда и снега охраняла благополучие племени весь следующий год.

И Дед Мороз поначалу был совсем не такой. Он действительно являлся на праздник с мешком, но не для раздачи подарков, а, напротив, чтобы собрать дань богам. Да и внешность у него была совершенно иная: не радушный дедушка в красном кафтане, а злобный старик, одетый в шкуры, иногда даже с рогами. В качестве дани он мог забрать и ребенка. Отсюда пошел обычай пугать им детей. Позже образ Деда Мороза, конечно, гуманизировался. Он слился с образом Санта-Клауса, точнее — с образом святого Николая Мирликийского, известного своей благотво­рительностью. Вот от его имени и стали дарить подарки.

В праздник Нового года возникла еще одна мифическая фигура — Снеговик. Как бы подобие человека, вылепленное из снега. Согласно легендам, первого снеговика создал гений европейского Возрождения Микеланджело. Хотя на Руси тех же снеговиков лепили с древних времен и почитали как духов зимы. Кстати, и назывались они снежными бабами. Древние славяне считали, что морозами, метелями, снегопадами повелевают духи женского рода.

В Европе же снеговики изображались монстрами громадных размеров. Считалось, что если их не задобрить, то людей будут преследовать кошмарные сны, ночные страхи, всяческие зимние неприятности. Фигуру снеговика рекомендовалось обойти стороной. Только в XIX веке снеговики «подобрели» и стали изображаться на новогодних открытках — приветливыми, улыбающимися, в окружении веселых детей. И Новый год из сурового магического ритуала окончательно превратился в веселый и светлый праздник.

Андрей Столяров