Внешняя политика России - 2003: кульминация и спад

Уходящий год войдет в историю самым ярким и блистательным шоу в новейшей истории российской внешней политики. Рискну утверждать, что ту планку всемирного признания, которую установил майский юбилей Санкт-Петербурга, Россия преодолеет теперь не скоро. Если вообще когда-нибудь преодолеет.

Торжества в Северной столице стали кульминацией курса на сближение с Западом, провозглашенного сразу после прихода к власти Президента Владимира Путина. Довольно скоро, однако, стало понятно: блистательная форма отношений с развитым миром, прежде всего с главными партнерами и непосредственными соседями в Европе, представляет собой разительный контраст с далеко не столь впечатляющим содержанием. И если в первые три года президентства Путина для продвижения вперед (или, по крайней мере, для имитации такого продвижения) хватало правильных политических заявлений, то уже на четвертом году декларативный потенциал исчерпался. Дальнейший прогресс на внешней арене требует конкретных действий прежде всего внутри страны, а это трудно и болезненно.

Международное положение России на рубеже 2003-2004 годов производит двойственное впечатление. С одной стороны, утверждение о том, что внешняя политика Владимира Путина является его крупнейшим достижением и привела к значительному укреплению позиций России в мире, никто вроде бы не оспаривает. Прозападный курс устоял даже после тяжкого испытания Ираком, чуть было не столкнувшего наше государство в пучину антиамериканизма со всеми вытекающими последствиями.

С другой стороны, непредвзятый анализ ситуации демонстрирует не слишком радостную картину. Судите сами. На западном направлении зловредная 'брюссельская бюрократия' то и дело норовит выкрутить России руки, не пуская нас в ВТО, пока 'Газпром' не взвинтит цены на газ. Мало того, мы еще не научились находить общий язык с нынешним ЕС (15 стран Западной Европы), как вышеупомянутая бюрократия проглотила еще десяток государств. Да не простых, а для России золотых: большинство из них - наши бывшие ближайшие сателлиты, и от их присоединения к ЕС (то есть от изменения условий торговли) Москва теряет кучу денег.

Но и это еще не все. Та самая бюрократия теперь покусилась на святое и тянет свои загребущие руки к постсоветскому пространству - Украине, Молдавии, Белоруссии и даже Грузии. Осенью незаметно случилось событие поистине историческое - в докладе верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности Хавьера Соланы упомянутые республики были названы 'ближним зарубежьем'. Только не России, а ЕС.

Местом первого прямого и публичного столкновения России и Запада на постсоветском пространстве стала Молдавия, где попытка Москвы самостоятельно решить застарелый приднестровский конфликт натолкнулась на мощное противодействие ЕС, ОБСЕ и США. России доходчиво объяснили, что проблемы прилежащих к Евросоюзу территорий отныне можно решать только с его согласия. Так что про 'либеральную империю', господин Чубайс, вы забудьте. А вы, господин Миллер, особенно-то не рассчитывайте на газовый консорциум с Украиной. Киев быстро сообразил, что единения у России и Европы не случилось, совместного давления на транзитную территорию не будет, а коли так - можно продолжать морочить Москве голову, избегая принятия решений.

А что у нас за океаном, где бюрократии, слава Богу, значительно меньше? А там у нас Дональд Рамсфелд с 'черным списком' российских фирм, 'невъездных' в Ирак, Джеймс Бейкер со списанием долгов Багдаду, сенаторы Маккейн и Либерман с призывами исключить Россию из 'восьмерки' за свободу слова, Чечню и ЮКОС... И, конечно, бессмертная поправка Джексона-Вэника, которая, очевидно, надеется дожить до момента, когда из России опять перестанут выпускать евреев.

Но главная беда не в этом, а в том, что Россия Америке в общем-то не нужна, несмотря на увлекательные концепции 'стратегического союза России и США', составляемые высоколобыми московскими политологами. Роль и значение нашей страны в списке приоритетов американской администрации планомерно снижаются, и ни совместная борьба с терроризмом, ни эфемерные (как минимум - далекие) перспективы поставок на американский рынок российских нефти и газа не в силах изменить эту тенденцию.

Наконец, третье крупное направление - Дальний Восток. Здесь мы, точнее наши ресурсы, очень даже востребованы. Настолько, что Россия слегка запуталась в собственных возможностях. В сложной истории нефтепровода из Ангарска Москва пытается то совместить интересы страждущих Китая и Японии, то наоборот развести их и сделать наиболее выгодный выбор. В результате оба партнера пребывают в состоянии нервного напряжения, китайцы же накапливают обиды. Сначала им вроде бы 'Славнефть' обещали и не дали, потом трубу в Дацин - опять неувязка...

Количество негативных эмоций по отношению к России в качество пока не перешло. Все внешние партнеры ждут президентских выборов, после которых станет ясно, какого курса будет придерживаться Владимир Путин во время второго срока. Ясно одно - никакой Талейран не добьется успеха России на международной арене, если успешной и эффективной не будет политика внутренняя.

Федор Лукьянов, главный редактор журнала 'Россия в глобальной политике' - специально для ИА 'Росбалт'