Латиноамериканский реванш Кремля

Как ни странно, впервые укрепление влияния России в Латинской Америке я ощутил в далекой от интересов Кремля Гватемале. Первое, что я увидел в гостинице туристского города Антигуа, был огромный плакат с рекламой пива «Балтика». Под плакатом стоял холодильник с припаянной к нему металлической эмблемой того же напитка. Стоит ли говорить, что рефрижератор был заполнен российским пивом.

Загадка объяснялась просто: брат хозяина гостиницы преподает испанский язык российским военным в Санкт – Петербурге. Не знаю, как во всей Гватемале, но могу засвидетельствовать, что, по крайней мере, в Антигуа российское пиво продается повсеместно.

«Сегодня в России преподавать испанский становится выгодным делом. Количество российских военных советников в Венесуэле и Никарагуа растет с каждым днем, и поэтому из всех иностранных языков в российской армии наиболее востребован испанский. Скоро, как это уже было в советские времена, в Латинской Америке вновь появятся прокремлевские режимы, получающие щедрую помощь от Москвы», - поделился со мной полученными от брата секретами хозяин отеля.

Судя по всему, в этом прогнозе есть доля правды. По столице страны Манагуа разъезжают рейсовые автобусы российского производства, на которых можно прочесть надпись: «Дар российского народа народу Никарагуа». Попадаются и таксисты на «Ладах»: Москва на кредитной основе выделила Никарагуа 500 автомобилей этой марки.

Однако эти проявления российского присутствия все-таки ничтожны по сравнению с советским временем. Долг Никарагуа СССР на момент распада последнего составлял порядка $3,5 млрд (чуть менее $1000 на одного жителя страны), но Россия поэтапно списала его. Даже сегодня никарагуанская полиция разъезжает на видавших виды «Ладах». Довольно часто можно увидеть и советские боевые машины (90% техники, состоящей на вооружении в Никарагуа, было поставлено в 1980-х годах из СССР).

Очень многие люди старшего и среднего поколения в Никарагуа учили русский язык в школе и институте. И, хотя увидеть людей сносно говорящих на нашем языке мне так и не пришлось, по нескольку десятков слов (в основном, почему-то, экзотических: «обезьяна», «черепаха», «крокодил», «кокос») знают очень многие никарагуанцы. При этом подкупает, что почти все они хотят практиковаться в подзабытом ими (или так и невыученном) языке Пушкина. Так, например, проводник по джунглям, как только увидел мой российский паспорт, стал пытаться читать на кириллице - выяснилось, что он учил полгода русский язык в армии.

После поражения сандинистов на выборах в 1990 году отношения между Россией и Никарагуа были практически сведены к нулю. Возобновились они лишь после возвращения к власти лидера сандинистов Даниэля Ортеги в 2006 году.

Новый толчок к сближению двух стран произошел 5 сентября 2008 года, когда Никарагуа стало первым государством-членом ООН (после России), которое официально признало независимость Абхазии и Южной Осетии. Через пять дней этот же шаг сделала Венесуэла.

Вскоре после этого никарагуанский лидер Даниэль Ортега прибыл в Москву, где на высшем уровне была достигнута договоренность о возобновлении и расширении военно-технического сотрудничества между Никарагуа и Россией.

Ключевым событием в возобновлении российско-никарагуанского военного альянса стал приезд в прошлом году в Никарагуа начальника российского Генерального штаба Валерия Герасимова. За последние двадцать лет это был первый визит столь высокопоставленного российского военного в эту республику. По сообщениям местных СМИ, в ходе этого визита также обсуждался вопрос поставках российского оружия никарагуанской армии.

В этом году в Манагуа началось строительство регионального учебного центра российской Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН). Выпускники курсов ФСКН в Никарагуа приходят на службу в местную полицию.

Интересно, что главной формой сотрудничества России и Никарагуа пока является именно взаимодействие силовых структур. Схожая ситуация наблюдается и в отношениях с другим стратегическим партнером России в регионе – Венесуэлой (с которой, правда, есть еще совместные проекты в нефтегазовой отрасли).

Такую политику Кремля в Латинской Америке трудно оценить однозначно. Единственный ее возможный плюс – пополнение бюджета России за счет продажи оружия. Но, если в случае с относительно богатой Венесуэлой еще есть шанс взаимовыгодного сотрудничества, то с нищей Никарагуа возможен лишь прежний, апробированный в советское время, вариант «подкармливания сателлита».

При этом такая политика, несомненно, будет вызывать сильное недовольство Вашингтона. Кремль вновь нарушает «доктрину Монро» – декларацию принципов внешней политики США «Америка для американцев», согласно которой западное полушарие является исключительно зоной интересов Вашингтона и вмешательство европейских держав туда недопустимо.

Хорошо это или плохо, но сегодня Россию вряд ли можно в полной мере считать реальным конкурентом в борьбе за мировое господство. Когда Кремль пытается восстановить свое влияние на территории бывшего СССР или проводит независимую политику в Сирии, то это, по крайней мере, объяснимо, так как ситуация в этих странах затрагивает непосредственные интересы России. Однако в нынешней ситуации активность Кремля в Латинской Америке многими воспринимается как непростительное и дорогостоящее излишество.

Игорь Ротарь, Манагуа, фото автора

Перейти на страницу автора