«Артисты устали от борьбы за выживание»

ИА "Росбалт" продолжает проект "Петербургский авангард", посвященный горожанам, которые находятся впереди, в авангарде культуры и искусства. Наш нынешний герой - востребованный хореограф-постановщик Елена Прокопьева, создатель и бессменный руководитель «Крепостного балета».

Ее «Крепостной балет» - это единственный в Петербурге профессиональный репертуарный танцтеатр. Сегодня Прокопьева ставит спектакли и участвует в профессиональных семинарах по всей России от Архангельска до Иркутска. «Росбалту» хореограф рассказала о грядущей премьере в жанре драматического спектакля, мечтах о кино, побеге на Байкал и трудностях выживания в Петербурге без собственного дома.

- «Крепостной балет» недавно отметил 10-летний юбилей. Чем сейчас живет коллектив?

- В ноябре выпустили премьеру — спектакль «Ангара». Мы впервые объявили о сборе денег на постановку через Интернет, и это сработало. Однако у нас все еще нет своего помещения. Я давно поняла, что к чиновникам я не ходок. Однажды пришла в администрацию, в отдел культуры, так меня даже в кабинет не пустили. Так и разговаривали в коридоре. Многие годы обивать пороги, искать средства на аренду помещений, на постановки — я устала тащить театр на себе. Я художник, а не администратор.

- Город не заинтересован в развитии такого нашумевшего проекта?

- Город — это не те, кто сидит в кабинетах. «Крепостной балет» нужен не условному городу, а людям, зрителям. Артисты тоже устали от вечной борьбы за выживание, пропал энтузиазм. Устать — право каждого. Поэтому я сейчас взяла паузу. Либо этот проект будет двигаться вперед, меняться, либо в этой истории можно поставить точку. Да, я готова возобновить постановки с новым коллективом, если пойму, что балету быть. И это будет уже другая история. Были бы у меня деньги, я бы купила помещение, а у кого просить — я не знаю. Знаете, я просто хочу делать спектакли.

- Можно ли сейчас увидеть постановки «Крепостного балета» на петербургской сцене?

- Пока мы показываем только «Уроки танго и любви» с Алисой Фрейндлих в главной роли. У меня сейчас интересная, интенсивная жизнь как у режиссера в других проектах.

- Можете нарисовать словесный портрет вашего зрителя?

- Это интеллектуальная публика, в первую очередь студенты. Знаете, те, кто ходят на «другое кино». Это не театралы в академическом смысле. Это многие мои друзья — представители совершенно разных профессий. Есть среди них «всеядные». Один хирург вот раз 20 ходил на одну постановку. Много «ищущей» молодежи. Я не знаю, пойдут ли он за мной как за режиссером на мои постановки в других театрах, но я знаю, что эти люди реагируют на все хорошее.

- А вы сами как зритель чему отдаете предпочтение?

- Я — плохой зритель. Очень уважаю людей, которые делают что-то настоящее, другой театр. Но мне некогда следить за тем, что происходит вокруг, я слишком погружена в свою работу. А вообще, я очень люблю кино, и могу позволить себе смотреть фильмы. Не те, где про спецэффекты, а те, что про людей. Люблю «антиэстетику» НДТ («Небольшой драматический театр» под руководством Л.Б. Эренбурга, — прим. «Росбалта»), они близки мне по своей органике. И еще обожаю оперу.

- Расскажите о ваших новых постановках.

- Совсем недавно я выпустила спектакль «Дом Бернарды Альбы» в архангельском Молодежном театре. Мы уже делали с ними «Степана Разина» по Шукшину, где я выступала в качестве балетмейстера. В этот раз хотели сначала сделать чисто пластический спектакль. Но подготовить драматических артистов к этому сложно, надо пройти определенный путь. Попробуйте танцовщика заставить играть драму. Но актеры все равно более открытые, органичные люди, жаждущие изменений. Мы привыкали друг к другу, и спектакль, который весь держится на динамике, получился очень красивый. Это поиск новой формы существования. Танец как танец мне давно не интересен, мне интересен синтез искусства из искусства. Этот драматический спектакль построен на взаимопроникновении разных жанров, пластика, динамика и хореография здесь доминируют. Это бесконечное действие.

- Каково ваше определение пластического спектакля?

- Для меня, если человек нагнулся — это уже танец. В «Доме Бернарды Альбы» специального танцевания нет, но здесь все зависит от того, как они сидят, куда идут, и что с ними происходит. Свой спектакль я делаю как кино — пытаюсь создавать планы. Это сложно делать на сцене, но я к этому иду. Мне необходимо приближение к артисту, к мизансцене. Я без конца что-то сочиняю. С одной стороны, все уже было, а с другой — нет ничего повторяющегося. Мне не интересно работать, если я действую по какой-то заготовленной схеме, хотя для некоторых постановщиков это обычное явление. Мне даже не хочется реанимировать старые спектакли, ведь они ставились на определенных людей. В голове сидит образ этого человека, как образ первой любви. Первую любовь же не заменить. Поэтому вводы в спектакли «Крепостного балета», которые мне приходилось делать в последнее время, — своего рода пытка. Я понимаю, что спектакль меняется, и не в лучшую сторону.

- В «Комиссаржевке» вы тоже ставите драматический спектакль?

- Да, он называется «Опасные связи». Это совместная постановка с Македонским театром. Я выступаю в проекте как сорежиссер и режиссер по пластике. Все мизансцены строю я. Здесь будет очень много движения — как внешнего, так и внутреннего. Бесконечное действие, актеры постоянно находятся на сцене. Получается какой-то странный спектакль. Я никогда не анализирую, просто прихожу и начинаю репетировать. Я ставлю перед собой исключительно художественные задачи.

- Елена, вы нечасто бываете в Петербурге. Вы востребованы в других городах как постановщик или Петербург не дает достаточно возможностей?

- Сейчас я еду на семинар для балетмейстеров в Иркутск. Давно не была на родине и очень устала. Хочу доехать до Байкала, увидеться с друзьями. Отдохнуть от Питера. Когда-то, в конце 90-х, на одном фестивале то ли в Екатеринбурге, то ли в Волгограде я встретилась с «Игуанами» - театром пластики из Петербурга. Будучи из Сибири, я была уверена, что вот у них-то там все просто супер. Но они сказали, что все совсем не так радужно. Я считаю, что всем творческим людям есть место под солнцем. Но у людей искусства тоже должен быть стимул работать. Если говорить о «Крепостном балете», то вначале мы горели нашим искусством. Но проблемы с помещением вызывают вечные трудности, происходит текучка кадров. Работать на голом энтузиазме так долго никто не может. Я отвечаю за свои спектакли, они не могут жить без постановщика. Я воспитывала и воспитываю своих артистов в процессе работы, никто не приходит ко мне в том виде, который бы устроил и меня, и артистов, несмотря на органичность, которая есть у многих. Происходит постоянное взаимодействие. Для этой диффузии нужно много времени. Но, увы, иногда люди уходят. Тем не менее, мы сделали отличную премьерную работу.

- Несмотря на трудности, вы прекрасно вписались в культурную жизнь города. Что, все-таки, для вас Петербург?

- Петербург для меня — это безмолвная декорация, в которой протекает жизнь, не имеющая к ней никакого отношения. Все слишком искусственно. Мне жаль этих замученных затюканных людей. Никто не улыбается. Никто ни с кем на улице не знакомится. Никто ни к кому не ходит в гости. Конечно, так не только в Питере. Вот сейчас я поеду подпитаться силами на Байкал.

- Получается, чтобы в Питере выжить, надо ехать куда-то ?

- Как же я устала от этого слова - выживать. С кем мы боремся? С какими ветряными мельницами? На самом деле все просто. Если люди работают — дайте им пространство для этого. Сколько у нас незанятых помещений! Ничего не могу понять в наших законах. Я могла бы и детей набрать, создать студию. Но я очень неудобный человек, если я приду, то заставлю всех работать. А процесс обучения слишком долгий. Но я верю, что все, что ни делается — к лучшему. Я все время что-то делаю в Петербурге, «рулю» авангардным искусством. Если появляется история, появятся и творцы. Везде есть талантливые люди, везде можно работать и что-то создавать. Главное — твое к этому отношение. Мой театр — это я. А себя я всегда вожу с собой.

- Что вы запланировали на ближайшее время?

- Сейчас у меня есть мечта поставить оперу Верди. Концептуальную, странную, где все будет перемешано, но в то же время подчиняться определенной логике. Я все время пытаюсь изобретать что-то новое. Хочу сделать проект с Нино Катамадзе. Это будет спорно, странно — люблю соединять изначально нестыкующиеся вещи. Когда-то я очень хотела сделать спектакль с Алисой Фрейндлих. Через три года она сама пришла ко мне с предложением о сотрудничестве. Я верю, что если есть желание, что-то обязательно родится. И кино я сниму. Но нужно к этому прийти. А пока у меня очень много работы, которой я живу.

Беседовала Мария Максимычева