Валютно-политический протест

В последние месяцы акции рассерженных валютных заемщиков стали обыденностью. Люди, попавшие в сложную ситуацию из-за резкого ослабления рубля, забрасывают отделения финансовых организаций свиными почками, обвешивают трусами, устраивают импровизированные обеды прямо на офисных столиках, облачаются в костюмы химзащиты или в нищенскую одежду.

Типичная акция протеста выглядит следующим образом: к офису банка подходит группа людей и некоторое время спокойно стоит на улице, изредка выкрикивая лозунги и отвечая на вопросы полиции. Затем заемщики заходят в офис, требуют встречи с руководством и подписывают коллективные обращения. Некоторые приносят с собой еду (пирожки, селедку, лук, сублимированную лапшу, вареные яйца). Противостояние может затянуться на несколько часов: протестующих просят покинуть офис, они отказываются, руководство банка скрывается во внутренних помещениях. Изредка охрана набрасывается на журналистов, требуя прекратить съемку. В финале особо активных граждан задерживает полиция.

Более скучные варианты предполагают бессмысленные разговоры с администрацией и отступление протестующих — с обещанием вернуться.

Некоторые из нынешних активистов сами вызвались взять заем в долларах и евро, некоторых уговорили в банках. «Изначально я подавала заявку на рублевую ипотеку в Абсолют Банк, но из-за размера доходов ее отклонили. Зато валютную, в долларах, мне одобрили. Ставка была на уровне 10,5%, ежемесячный платеж — $700», — рассказала «Росбалту» жительница Петербурга и нынешний пресс-секретарь движения валютных заемщиков Галина Григорьева.

Женщина брала кредит в $70 тыс., но ей выдали сумму в рублях — 1 млн 800 тыс. Когда курс доллара резко подскочил, ежемесячные выплаты Григорьевой выросли более чем в два раза. За все эти годы она вернула в банк около 2 млн рублей, но должна еще $58 тыс. (4 млн рублей).

«Сейчас банк готовит исковое заявление о взыскании жилья. Мне предлагают добровольно продать квартиру, но я в любом случае лишусь жилья и отправлюсь с ребенком на улицу. Я обращалась за рефинансированием, но мне сказали, что таких программ нет. Уже больше года я пытаюсь с банком вести переговоры, но мне отвечают отписками», — подчеркнула Григорьева.

Наличие детей в семье — не причина для отсрочки платежей, считают в банках. Так, в конце февраля стало известно, что московской семье с 29 детьми грозит выселение из коттеджа, на который был взят кредит в $350 тыс.

С аналогичной проблемой столкнулся житель Северной столицы Александр Александров. «Мы решили взять квартиру в 2007 году, поскольку устали жить на съемной. Начали обращаться в банки, но в рублевой ипотеке везде был отказ. Выбирать не приходилось — поскольку цены росли в неделю на несколько процентов, пришлось остановиться на валютном займе. Летом 2007 года взяли кредит в $104 тыс. в Райффайзенбанке. В договоре было указано, что за досрочное погашение в первые пять лет будет штраф», — сообщил Александров.

Во время кризиса 2008—2009 годов его семья поняла, что еще одного такого взлета и падения не переживет, поэтому Александровы подали заявление на реструктуризацию. Однако они утверждают, что получили отказ. С нынешним кризисом ситуация не улучшилась. «Мне осталось платить 17 лет, но с лета у меня идет просрочка, поскольку из-за возросшего курса я не могу вернуться в тело основного долга — все деньги идут на погашение процентов и пеней, — пояснил Александров. — Банк выставил требования о досрочном погашении и пообещал направить дело в суд, а также выселить меня с тремя детьми».

Многие из валютных ипотечных заемщиков, с которыми пообщался корреспондент «Росбалта», обращались за помощью в Центробанк и Роспотребнадзор. Но никакой реакции, по их словам, не было.

C лета 2014 года заемщики стали проводить акции протеста. Поначалу пикеты, затем — немногочисленные митинги. Параллельно направлялись коллективные письма на имя главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной и президента Владимира Путина. Перелом произошел летом 2015 года — граждане начали массово подавать иски против Центробанка и правительства, объявлять голодовки и штурмовать кредитные учреждения. Преображались и страницы ипотечников в соцсетях: рецепты и репосты сменились петициями и обращениями.

Надежда появилась в октябре 2015 года, когда Путин заявил о том, что взявшим ипотеку в валюте россиянам надо помогать. И начала исчезать в январе 2016-го, когда пресс-секретарь главы государства констатировал, что у властей нет готовых решений для заемщиков.

Возможно, благодаря таким заявлениям в протесте зазвучали политические нотки. Заемщики стали прорываться в офисы «Единой России», а протестующих начали активно поддерживать различные партии — как оппозиционные, так и не очень. Что особенно показательно — за несколько месяцев до единого дня голосования.

Впрочем, Галина Григорьева считает, что пока движение аполитично. «Мы благодарны всем партиям, которые нас могут поддержать. Но мы понимаем, что сейчас решение за „Единой Россией“, которая, правда, единственная не голосовала по мораторию на выселение заемщиков. Что будет дальше — мы не знаем, но если ситуация не исправится, возможно, будем баллотироваться», — заявила Григорьева.

Хотя число сторонников нового протестного движения со временем увеличивается, его поддерживают далеко не все. Экономист Андрей Заостровцев выступает категорически против того, чтобы за счет обычных граждан государство помогало заемщикам.

«Это рынок, это бизнес. Они рассчитывали, что в валюте будет выгоднее брать займы, — и действительно рубль укреплялся, а проценты по валютным займам были ниже. Потом начался спад. Но что это значит — что мы должны платить всем проигравшим брокерам на бирже? Государство сейчас ничего не имеет своего, оно может только отнять от нас и отдать им», — считает экономист.

А в соцсетях тем временем уже появляются недобрые шутки: «Они предали рубль, рубль предал их»; «Вот увидите, скоро в народе будут говорить: „Обнаглел, как валютный ипотечник“»; «Сдай часы — помоги ипотечнику».

Удивление у противников заемщиков вызывает и то, откуда пострадавшие граждане берут деньги на свои акции. Активисты уверяют: все перформансы они оплачивают из своего кармана — дескать, стоит это недорого.

В отсутствие внятных действий как государства, так и банков, ипотечники обещают продолжить акции протеста. Тем более, что выборы не за горами.

Илья Давлятчин