Posted 31 мая 2018,, 09:41

Published 31 мая 2018,, 09:41

Modified 31 января, 19:41

Updated 31 января, 19:41

«Равнодушие к истории Петербурга ведет к его разрушению»

31 мая 2018, 09:41
Краевед Алексей Ерофеев — о том, что интересного в «спальных» районах и как знание города защищает от вандализма.

Сотрудник Топонимической комиссии Санкт-Петербурга, известный краевед, историк и знаток города Алексей Ерофеев неоднократно был гостем «Квартирника» в пресс-центре «Росбалта». Он одним из первых на волне Перестройки в 1986 году начал активную деятельность, связанную с возвращением исторических названий улицам города. Свои знания о городской истории он изложил в нескольких книгах. Кроме того, Алексей Ерофеев активно занимается просветительской деятельностью, проводя экскурсии и семинары для школьников.

— Алексей Дмитриевич, как вы увлеклись топонимикой Петербурга?

— В детстве я жил на улице Ломоносова, между мостом и Пятью углами. Моя бабушка всегда называла улицу Ломоносова Чернышевым переулком. А я не мог понять, почему она так называет нашу улицу. Папа мне объяснил, кто такой Ломоносов и кто граф Чернышев, когда-то владевший этим участком земли. Я был удивлен, что моя неграмотная бабушка, приехавшая из Смоленской губернии, предпочитает старое название — по фамилии графа, которого никто не помнит, а не великого русского ученого. А у нее просто была довоенная привычка, потому что улица получила имя Ломоносова только с 1948 года.

Кроме того, бабушка ходила в магазин у площади Ломоносова (так называемая Ватрушка) и говорила, что идет на «Зоси Роси». Так моя бабушка называла улицу Зодчего Росси. Я опять же выяснил у моих родителей, кто такой Карл Иванович Росси.

Может быть отсюда вырос мой интерес к петербургской топонимике. Куда бы мы ни отправились всей семьей на общественном транспорте или такси, я всегда обращал внимание на названия улиц. Позже мне подарили книжку «Почему так названы» Горбачевича и Хабло, и я ее прочитал несколько раз — она стала для меня настольной.

— Вы сразу заинтересовались дореволюционными названиями?

— Тогда больше всего меня интересовали герои Великой Отечественной войны, потому что это были 1960-е годы, и в память народа о Великой Отечественной войне была слишком живой и ясной. Об этом напоминало буквально все. Мои родители, бабушки и дедушки выжили в блокадном Ленинграде, дядя воевал на фронте и был контужен в 1942 году. Поэтому меня больше всего привлекали названия улиц в честь защитников Ленинграда, и меньше — имена революционеров, ученых. Так начиналось мое увлечение.

— Вам не кажется, что петербуржцы все меньше интересуются историей своего города?

— Был подъем интереса к истории Петербурга в 1990-е годы. Возможно, это было связано еще и с тем, что тогда начался процесс возврата исторических названий. Потом как-то все стабилизировалось, народ устал от политических передряг и разгула бандитизма, и наступило время отказа от каких бы то ни было перемен. За разгулом свободы наступил период реакции. Я уверен, что еще будет всплеск интереса к топонимике и истории Петербурга.

Но надо сказать, что программа «Открытый город» — лишнее подтверждение тому, что у Петербурга есть стойкие защитники, которых он интересует независимо от времени года и смены правительств. Хотя конечно, в общей массе люди плохо знают город. И это характерно не только для Петербурга. У нас даже дела обстоят лучше, чем в других российских городах.

— Но ведь Петербург — слишком яркое исключение из общего ряда, а его продолжают «зачищать» от старых зданий? Неужели все дело в невежестве?

— Уверен, что незнание истории и нежелание ее знать приводят к тому, что в центре города сносят исторические здания. Порой невзрачный, на взгляд непосвященного человека, дом может играть огромную роль с точки зрения исторического городского ландшафта. Достаточно вспомнить Дом Рогова, разрушенный при Валентине Матвиенко. Это был уголок еще пушкинского Петербурга, который безусловно надо было сохранить.

Или, другой пример — дом семь по улице Рубинштейна, который еще называют «слеза социализма». Вроде бы некрасивое здание, которое явно не вписалось в окружающую его застройку. Но это здание уже обладает исторической ценностью, потому что там жила Ольга Берггольц. И это — один из первых образцов советского конструктивизма в архитектуре.

Или Ушаковские бани (бани «Гигант», улица Зои Космодемьянской, 7А) — они находятся в жутком состоянии. А ведь этот район — Тракторная улица, площадь Стачек, Оборонная улица — уникальный и очень интересный комплекс архитектуры первых советских лет. Через какое-то время туда поедут многие иностранные туристы, ценители, потому что за границей архитектурных памятников этой эпохи крайне мало.

Человек, знающий историю своего города или квартала, в котором он живет, имеет в своем арсенале больше аргументов для защиты объектов наследия. А тому, кто не знает ничего, в общем все «по барабану». Город без истории намного скучнее.

— Хорошо, если человек живет в центре Петербурга, а если — в Купчино? Что там интересного?

— Мне приятно, что сейчас даже в питерских спальных районах — в Купчино, на Ржевке-Пороховых, в Озерках — есть большие любители истории своих кварталов. Частенько я приезжаю туда в библиотеки, чтобы прочитать лекцию, и при этом узнаю очень много интересного от аудитории. Мне рассказывают, как возник их район, об особенностях каких-то заповедных уголков, о растущих там деревьях… То есть, я уже не могу сказать, что я приехал в «страну дураков» — так неофициально называют территорию с названиями улиц и проспектов Наставников, Ударников и так далее. Там тоже есть патриоты и знатоки своего района!

— Вы не знаете, об этих районах кто-нибудь пишет?

Мне очень нравится книга Андрея Жданова о Приморском районе — «Новая и Старая деревни». Она интересна и написана хорошим литературным языком. Хороша книга Дениса Шаляпина, посвященная Купчину. Я с удовольствием прочел ее — там очень много любопытных фактов. Вера Андрейчева написала о своих изысканиях, связанных с Невским районом. Очень хороша книга Сергей Петрова «На берегах реки Ждановки», изданная «Центролиграфом». Отличные книги написал Михаил Микишатьев.

— Какое ваше самое любимое место в Петербурге?

— Это район Марсова поля, Мраморного дворца, Михайловского замка и Михайловского дворца. Вот этот загадочный замок, кленовая аллея перед ним, памятник Петру, Марсово поле, Спас-на-крови — это притягивающее место для меня. Я очень люблю остановиться в центре Марсова поля и обозревать все вокруг. Этот простор вмещает почти всю историю Петербурга — от Петровского времени до советского.

— Вы верите в то, что великая история нашего города и любовь к нему его жителей способны защитить Петербург?

Центр Петербурга находится под защитой ЮНЕСКО, поэтому по закону здесь нельзя ничего трогать. Но те, кому это выгодно, все равно находят какие-то лазейки, иногда идут даже на откровенный подлог документов, меняя год постройки зданий или данные об их состоянии. Я убежден, что бороться за город надо до последнего. У нас сосредоточены такие архитектурные богатства, на которые приезжают посмотреть люди со всего мира. Кажется, что они никогда не кончатся, но на самом деле они постепенно тают. Давайте их беречь.

Беседовала Юлия Иванова

Глобальные вызовы, с которыми столкнулась в последние десятилетия человеческая цивилизация, заставляют общество все больше прислушиваться к мнению ученых, мыслителей, философов, деятелей общественных наук. Проект «Квартирник» представляет петербургских интеллектуалов, которые ищут объяснения проблемам XXI века.