Posted 21 февраля 2020,, 16:19
Published 21 февраля 2020,, 16:19
Modified 1 февраля, 00:58
Updated 1 февраля, 00:58
Самый известный региональный парламентарий страны, депутат ЗакСа Ленобласти Владимир Петров, может лишиться мандата. Напомним, именно он предлагал переименовать Северную столицу и запретить неплательщикам алиментов повторно жениться.
Эксперты отмечают, что решение ЗакСа очевидно, вопрос только в сроках.
Почему Петров может стать вторым Львом Шлосбергом, как это отразится на парламенте субъекта, и станет ли лишение мандата концом его политической карьеры, в интервью «Росбалту» рассказал сам парламентарий.
— Владимир, в повестку ближайшего заседания Законодательного собрания по представлению прокуратуры внесен вопрос о досрочном прекращении ваших полномочий. Сегодня этот вопрос обсуждался на соответствующей комиссии. Что Вам инкриминируют?
— Мне инкриминируют возможную аффилированность с иностранными счетами и финансовыми инструментами через третьих лиц в Германии, где я долгое время работал. То есть конкретно — ничего. Такой своеобразный семантический креатив прокуратуры.
— Получается, вы по части наказания за иностранные счета — второй Грудинин?
— Нет, я первый Петров. У Грудинина счета действительно были, и именно тогда, когда иметь их уже было нельзя. А у меня их уже не было. И все участие и в деятельности иностранных компаний, и в управлении, и в руководстве, было давно прекращено.
— То есть иностранных счетов и иных финансовых инструментов у Вас нет?
— С момента вступления в силу закона о запрете иметь зарубежные счета все мои зарубежные счета, в том числе немецкие, о которых идет речь, были закрыты. Когда в закон вносились дополнения в части уточнения перечня запрещенных финансовых инструментов, куда попали ипотечные и кредитные счета, я закрыл и их, а также кредиты в Германии.
— И какова ситуация сейчас?
— Я уже на протяжении многих лет не являюсь учредителем и бенефициаром любых иностранных компаний, не имею зарубежных счетов, кредитов, ипотек, вкладов и иных любых финансовых инструментов в банках за рубежом. А человек, аффилированность с которым мне вменяют, также уже значительное время назад перестал быть учредителем и бенефициаром указанных компаний. Но пока попытка обьяснить эти очевидные вещи похожа на рассказ курицам о гравитации.
- Когда и с чего все началось? Вы утомили кого-то своей активностью?
Проверки прокуратуры идут более двух с половиной лет, с лета 2017 года. Все началось после пресс-конференции по поводу недостаточности потребительской корзины для полноценного питания человека. Я проводил эту пресс-конференцию в Москве на площадке Национальной службы новостей (НСН), с участием экспертов, диетологов и врачей.
Сотрудники НСН позже рассказывали мне, как депутат Госдумы Евгений Ревенко — тогда он отвечал в партии за СМИ — обзванивал телеканалы, чтобы те эту пресс-конференцию не освещали. После по линии партии меня долго воспитывали, указывая на недопустимость подобных высказываний с моей стороны как члена фракции «Единой России» и так далее.
Буквально сразу после этого одни неустановленные лица по заданию других неустановленных лиц «случайно» переместили мой пакет документов на выдвижение в депутаты в 2016 году с 1 этажа здания на Торжковской 4, где находится избирательная комиссия Ленинградской области, на четвертый этаж здания на Торжковской 4, где находится прокуратура Ленинградской области. Собственно, с тех пор продолжаются проверки. Хочу заметить, что все «неустановленные лица» мне хорошо известны.
— С чем Вы связываете такое рвение прокуратуры в отношении вас лично?
Я бы не сказал, что это какая-то моя личная история с прокуратурой. Рвение неустановленных и установленных лиц я могу отметить, поскольку именно оно послужило основанием для возбуждения проверок. А далее прокуратура работает по своему плану, это запущенная машина, которая должна в конечном итоге дать какой-то результат.
— А почему, при всей неоднозначности и недоказанности обвинений, прокуратура не может закрыть дело, так сказать, за отсутствием состава?
— Потому что в этом случае придется расписаться в том, что проверки два с половиной года шли зря.
— А Вы видели материалы дела и тексты запросов?
— Я видел материалы первой проверки. В обращении к Интерполу указывалось, что запрашиваемые обо мне данные просят предоставить в рамках 20-й конвенции ООН «О международном противодействии коррупции». При этом я указан как лицо, подозреваемое в совершении коррупционного преступления.
И это, в общем, прямое нарушение, поскольку я никогда не имел процессуального статуса «подозреваемый». Таким образом, законность полученных данных находится под большим вопросом. Я тогда обратил на это внимание. Естественно, с материалами следующих запросов меня уже никто не знакомил.
— Что происходило сегодня на профильной комиссии и какое решение будет вынесено на голосование на ближайшее заседание ЗакСа?
— Если бы у комиссии была возможность лишить меня мандата прямо сегодня, на самой комиссии, не дожидаясь даже заседания ЗакСа, члены комиссии с радостью бы это сделали. Но по целому ряду причин мне дали 60 дней на сбор доказательств своей заграничной финансовой девственности.
— Что за причины?
— Во-первых, я уже третий депутат фракции «Единая Россия», по которому у органов правопорядка возникают вопросы. Напомню, Сергей Караваев находится под стражей, Елена Маханек — под домашним арестом.
Во-вторых, в отношении этих двух парламентариев ЗакС не принимал никаких решений, что абсолютно справедливо, поскольку нет решений суда. Но в таком случае, почему какое-либо решение должно приниматься в отношении меня, с учетом того, что я в принципе не являюсь фигурантом никакого дела?
В-третьих, несмотря на противоречивое отношение депутатов, у нас есть солидарность. Кроме того, законом предусмотрена возможность доказывать отсутствие своей вины.
— Скажите честно, вас в региональном парламенте за Вашу активность не любят?
— Не любят. Но это нормально. Я не могу всем нравиться, не у всех хороший вкус. Для разнообразия надо кого-то раздражать.
— Как думаете, Вы сможете сохранить мандат?
— Думаю, нет. Я уверен, что это просто вопрос времени.
— Нет, сам не сдам. С решением не соглашусь, буду судиться, вплоть до Конституционного суда.
— Политическую карьеру будете заканчивать? Или «можем повторить»?
— Политическую карьеру буду начинать. Она была в стагнации последние пару лет, в том числе по причине присутствия в системе. Если меня при отсутствии оснований (а их действительно нет) лишат мандата, конечно, я буду заниматься своей политической карьерой.
Лишившись таким странным образом мандата, я не становлюсь уцененным товаром, который срочно нужно продать, слить или выкинуть. Более того, я думаю, моя капитализация как публичного политика вырастет. Сейчас время широкомасштабных изменений, а действительно ярких и узнаваемых политиков мало.
Новые или обновленные политические проекты уже есть и еще будут появляться. И соответствующие предложения у меня уже имеются, я их рассматриваю. Я не исключаю для себя возможности участия в выборах всех уровней — и губернаторских, и в ЗакС Ленобласти в 2021 году, и в Госдуму, особенно, если они будут досрочными, что вполне возможно. В любом случае, я с политикой заканчивать не планирую. Буду дальше дрессировать рыб.
— За что будете ратовать?
— За объединение Петербурга и Ленобласти, как минимум, в какой-то части, возможно, по аналогии с Новой Москвой. За возвращение предыдущего пенсионного возраста, за поднятие которого я, кстати, не голосовал. И за внесение поправок в Конституцию в части мер соцподдержки граждан.
Сейчас меры соцподдержки зависят от того, насколько финансово состоятелен субъект — чем он богаче, тем лучше меры социальной поддержки, чем беднее — тем хуже. А это неравенство граждан перед законом и прямое нарушение их конституционных прав.
— Как у Вас настроение в контексте происходящих событий?
— Приподнятое. У меня всегда улучшается настроение и появляются силы и энергия, когда возникают сложности. Мне нравится их преодолевать.
Беседовала Анна Хмелева