Игорь Эйдман. В России значение университетского образования давно девальвировалось

Одним из первых, кто удивил меня в Германии, был уборщик нашего многоквартирного дома. Я никогда не видел таких буквально светящихся счастьем и здоровьем людей. Он с радостью делал свое дело, и все жильцы его знали и ценили. Потом я понял, что это совершенно нормальная здесь ситуация.

Почему в России, в отличие от Германии, практически каждый, работающий на не очень престижной и не высокооплачиваемой работе, воспринимает ее как наказание? Дело, думаю, в том, что большинство немцев считают существующую систему распределения социальных статусов и жизненных благ рациональной. А в России люди уверены в ее криминальном, выгодном только «жуликам и ворам» характере.

Главный карьерный лифт в Германии — университет. Чтобы хорошо зарабатывать и иметь высокий статус в обществе, в большинстве случаев нужно вначале закончить гимназию, а затем вуз. Образование, в том числе университетское, в Германии бесплатно. Частные гимназии есть, но они не дают выпускникам никаких привилегий. Самая плохая гимназия, где училась моя старшая дочь (год только, к счастью), была частной.

Однако множество подростков считает, что учиться в гимназии и вузе, а потом «работать головой» — тяжело и «напряжно». Они выбирают миттельшуле и профессионально-техническое образование. Причем сдать абитур и все-таки поступить в университет может и тот, кто не пошел вовремя в гимназию. Тем не менее так бывает достаточно редко. Люди не хотят напрягаться, поэтому свою неквалифицированную и низкооплачиваемую работу воспринимают не как наказание, а как результат собственного выбора.

В России значение университетского образования давно девальвировалось. Главный социальный лифт — силовые структуры и госслужба, связи и протекция в них. Те, кто не обладает такими возможностями, в большинстве обречены на социальное прозябание, сколько бы они ни учились и ни вкалывали. Поэтому единственный способ «изменить участь» — эмиграция, например, в ту же Германию, где все иначе. Неслучайно, что, по данным свежего опроса «Левада-Центра», 53% опрошенных в возрасте от 18 до 24 лет хотели бы уехать из России.

Игорь Эйдман, социолог