Алексей Макаркин. В России возродился жанр последнего слова обвиняемого на суде

О деле Светланы Прокопьевой.

1. Второй за недолгое время приговор, сильно расходящийся с запросом прокурора (первый — по делу Серебренникова). В деле Прокопьевой расхождение еще больше — между реальным шестилетним сроком и штрафом в 500 тысяч рублей без запрета заниматься журналистикой. Видимо, есть желание сгладить общественную реакцию, которая, несмотря на различие этих дел, оказалась в обоих случаях значительной.

2. Оправдательный приговор в таком деле (о «публичном оправдании терроризма») был невозможен, но очевидна моральная победа правозащитников и журналистов, которые поддерживали Светлану Прокопьеву. Главная «ложка дегтя» для нее — это даже не сам приговор, а досудебное включение журналистки в прошлом году в «экстремистский список», означающее фактическое поражение в правах (в результате блокировки счетов).

3. Некоторые штрихи, связанные с репутационной проблемой — Хакасский университет официально сообщил, что в нем не проводилась экспертиза по делу Прокопьевой. И бланки, на которых оно представлено, не соответствуют бланку университета. Впрочем, эта экспертиза, выполненная внештатным сотрудником университета, все равно была приобщена к делу. Кстати, еще одна экспертиза обличила Прокопьеву в неявном оправдании терроризма, а свой метод эксперт объяснил чтением между строк, «видеть больше того, что написано или сказано».

4.Несмотря на мягкий приговор, его обвинительный характер создает прецедент и существенно ограничивает дискуссии по поводу причин терроризма, в том числе с участием журналистов и историков. В том числе с апелляцией к истории народовольцев, эсеров, да и белых террористов 1920-х годов. Для сравнения — во Франции, к примеру, тоже судят за оправдание терроризма, но там нужно доказать прямую и явную поддержку действий террориста, а не читать между строк.

5. В России возродился жанр последнего слова обвиняемого на суде, распространенный в дореволюционной России. Только тогда такие тексты распространяли в виде листовок и публиковали в нелегальной печати, а сейчас размещают в Интернете.

Алексей Макаркин, политолог