Иван Курилла. Запретить радугу

Желание запретить радугу (и еще и сравнение радуги со свастикой) хорошо высвечивает одну из главных проблем мировой атаки на памятники и символы прошлого. Символ «сам по себе» не является ни злом, ни добром. В один и тот же символ разные общественные (политические) силы вкладывают разное содержание, приписывают ему неразрывную связь с той или иной идеей или той или иной группой.

Иногда, как в случае со свастикой в европейском культурном ареале, это удается (вероятнее всего потому, что на нее мало кто еще в Европе претендовал). Чаще все же — нет. За одни символы борются разные силы, каждая из которых старается наполнить их «своим» содержанием. Бело-сине-красный флаг считали своим белые в Гражданскую, власовцы во Вторую мировую, — что не помешало возвращению его в качестве государственного флага России.

Запрет радуги кажется анекдотичным именно потому, что это один из самых часто встречающихся символов и декораций, и приписать ее исключительно движению ЛГБТ (даже если конкретная инициатор его не любит) — по меньшей мере, свидетельство (ммм… не буду писать обидного про женщину, сами додумайте).

Так вот. Среди сносимых памятников, конечно, есть памятники людям, от которых к сегодняшнему дню остался в памяти лишь их расизм (в дополнение обычно к богатству и власти). Но значительная часть памятников (да вот хоть павшие одними из первых памятники рядовым солдатам Конфедерации) — это тоже «радуга». Которая для кого-то символизировала память об «односельчанах», погибших на войне, но другие люди увидели в них — и настояли на своем видении — символ расизма.

Во многих городах и деревнях стран, воевавших на стороне Германии во Второй мировой (не уверен, правда, что в самой Германии) я видел памятники погибшим на ее фронтах (вовсе не только на местных кладбищах). Можно попытаться приписать этим памятникам «нацизм», — но не уверен, что эта история пойдет по американскому пути.

Иван Курилла, историк