Лев Симкин. Экспертиза — царица доказательств

На что упирал прокурор в прениях по делу Прокопьевой? На результаты экспертиз. Что опровергали адвокаты? Ровно то же самое. На что ссылался суд в приговоре? Риторический вопрос.

Получается, без помощи экспертов-лингвистов юристы никак не способны понять, оправдывает кто-либо терроризм или, напротив, осуждает. Вообще-то экспертиза назначается, когда в суде не обойтись без «специальных знаний в науке, технике, искусстве или ремесле». А какие такие специальные знания нужны для решения чисто правового вопроса? Тут эксперты — сами судьи.

Я уж не говорю о том, что заключение экспертизы, как и признание обвиняемого, это всего лишь одно из доказательств по делу, подлежащее оценке наряду со всеми другими.

Разумеется, никто вслух не признается в том, что экспертиза превратилась у нас по некоторым категориям дел в царицу доказательств. Да ведь и в сталинские времена никто не говорил об особой роли признания вины, включая Андрея Вышинского, кому это выражение принято приписывать. Но одно дело говорить, а другое — делать.

Спрос рождает предложение. Растет день ото дня количество контор, выдающих экспертные заключения. По всем вопросам. Скажем, нужны эксперты, специализирующиеся на изобличении «тоталитарных сект» (понятие, учеными-религиоведами не признаваемое)? Пожалуйста, вот в Московском государственном лингвистическом университете открылась лаборатория деструктологии, которая «особо специализируется на экстремистских и террористических организациях религиозного типа». Все ясно? А для непонятливых на сайте университета специально объясняется: «данные экспертизы неоднократно проверялись судами и всегда признавались допустимым доказательством». Ну и, само собой, эксперты «готовы поддерживать доброжелательный контакт с заказчиками».

…Деструктология. Новые времена, новые имена.

Лев Симкин, профессор, доктор юридических наук