Елена Зелинская. Подлые разговоры о насилии

Меня всегда умиляет, когда сильные, независимые, а часто и не первой молодости женщины с иронией комментирует дурочек (или дурачков), которые не могут твердым голосом сказать «нет» и поставить обидчика на место.

На мой беспринципный взгляд, общественная мораль существует именно для того, чтобы всегда и безусловно защищать слабого. Как альпинисты при подъеме всегда ориентируются на слабое звено, так и в коллективе всегда надо смотреть на самого беззащитного. Почему она или он беззащитен — неважно. Или дома семеро по лавкам, или вообще цепенеет от ужаса при виде начальника, или не сразу может сообразить — ну все-таки не вошло еще у нас в обиход, — что от него хочет «звезда» одного с ним пола, а сообразив — теряется и боится за рабочее место, а чаще — не уверен в возможности доказать, но только получить позор на свою же голову.

«Люди всегда могут решить все личные дела друг с другом, не прибегая к помощи закона», — сказала мне одна уважаемая, очень уверенная в себе женщина. Я смотрела на нее и думала, что к ней, пожалуй, с дурными намерениями может пристать человек, испытывающий очень острый недостаток адреналина.

Прикинула, естественно, на себя. Я, как и любая женщина, несколько раз подвергалась в своей жизни попыткам насилия в разной форме. Конечно, в молодости. Потому что насильник всегда точно знает, как правильно выбрать жертву. Со мной свяжись — я ведь и руку откушу. А с девушкой, особенно молодой и неопытной, очень многое можно сделать, пока она сообразит, что ее загнали в угол.

Почему жертва вспоминает о совершенном над нею преступлении спустя годы? А такое не забывается. Я никогда не забуду гнусные руки негодяя, которые коснулись меня, когда мне было 13 лет. Хорошо, родители были в соседней комнате. И что я точно помню — это ужас, сковавший меня до недвижимости. Попадись он мне сейчас — вцепилась бы и убила.

Поэтому все разговоры, так или иначе оправдывающее принуждение и насилие, я считаю подлыми.

Надо ли привлекать закон? Наш самый гуманный суд ни к чему в своей жизни привлекать не хочется. Но это уже другой вопрос. А по идее, закон для того и существует, чтобы вступать там, где не справляется общественная мораль.

И напоследок. Я человек очень либеральных взглядов, особенно на развитие родного языка, но я страшно не люблю, когда ясно выраженные на русском понятия прячут за ширмочкой иностранного.

Не киллер — убийца.
Не коррупционер — ворюга.
Не харассмент — а насилие.
Русский язык не даст запутаться.

Елена Зелинская, литератор