Алексей Чадаев. На место агрессии встала истерика

Один из ключевых признаков (пришествия Антихриста) ползучей «матриархатной революции» — это смена типового психоэмоционального триггера политических событий: если при патриархате это была агрессия, то сейчас на ее место встала истерика.

Агрессия — это низкий злобный рык сильного, уверенного в себе зверя, обозначающий претензию на доминирование. Истерика — это визг на грани ультразвука зверя слабого, плохо контролирующего себя, но привыкшего использовать эту слабость примерно так же, как скунс — свои вонючие железы.

Например, белорусские события — это фейковая агрессия, предъявляемая как факт в режиме вполне натуральной истерики. Флагманом белорусской оппозиции стала домохозяйка Тихановская, но сам «режим» ведет себя тоже как истерящая домохозяйка. «Миту» — вот универсальная пропагандистская формула наших дней, с парадоксальной ролевой игрой жертва-насильник.

Агрессия стигматизирована, запрещена, преследуема, загнана в гетто. Истерика, наоборот, канонизирована, всячески одобряема и поощряема. Неадекватность истероида заранее оправдана «травмами прошлого», «тяжелыми воспоминаниями» и т. п., он/она за себя не отвечает — травма является одновременно индульгенцией и избавлением от ответственности.

Что сказать? Поеду-ка в ближайшие дни в тир постреляю, давно что-то не. Свою внутреннюю агрессию надо холить и лелеять, всячески пестовать. А вот истерику, напротив, ни в каком виде себе позволять не рекомендуется.

Алексей Чадаев, политолог