Алексей Рощин. Скала для свободных людей

В ситуации с Навальным больше всего импонирует, что он повел себя как истинно свободный человек. Захотел прилететь — и прилетел. Именно этого ведь и не хватает больше всего в жизни — примера свободы. Все мы так или иначе примеряемся к обстоятельствам, которые «сильнее нас». А ведь можно быть свободнее — надо всего лишь быть готовым платить.

Во всеобщем вале недоуменных вопросов — «А чего это он? Он же знал, что его посадят!» — чувствуется, однако, не столько восхищение, сколько зависть. И раздражение. Свободные люди вообще раздражают — почти так же, как и богатые. И по одной причине: у них есть чем платить. Мы на них смотрим и очень отчетливо ощущаем свою неполноценность в сравнении: мы-то платить не можем. Или — не хотим?

Существует легенда про старшего брата «Ильича», Александра Ульянова — который, как известно, был казнен за участие в подготовке покушения на царя. Якобы незадолго до казни к нему приходила мать и буквально умоляла подать прошение о помиловании на «высочайшее имя» — считалось, что царь в таких случаях вполне готов прислушаться. Но Александр мягко отказался, сказав, что «это было бы нечестно; я ведь пытался отобрать у него его жизнь — значит, он вполне может забрать у меня мою». Ульянов-брат — классический пример человека, который четко сделал выбор и оказался готов платить за него по полной ставке и без всякого жульничества. Я покушался, не преуспел — он имеет право убить в ответ, все честно.

Однако в поступке брата будущего Ленина есть и другой пласт: он ведь не только доказал, что является свободным человеком (свободный, по Сартру, — тот, кто платит полную цену); он еще и поставил себя на один уровень с царем. «Я хотел его убить — он может в ответ убить меня»; чего нет в этой фразе? Нет никакого безличного закона, нет букв и параграфов, а есть — взаимоотношения двоих, есть месть. Не Российская Империя карает преступника — а царь мстит студенту. Переформатирование ситуации! И Ульянов заслужил право на это, поскольку поставил на кон главное — свою жизнь.

Собственно, Навальный делает то же самое: своим приездом «к черту в зубы» он необратимо переводит ситуацию из «юридической» в личную — он и Путин. Безличной ситуация бы оставалась, если бы государство не отреагировало — ну приехал и приехал гражданин России с заграничного лечения, гражданин России всегда может без каких-либо условий возвратиться в Россию, это прямо в Конституции написано. А если ж Навального начали хватать — это уже ответ того, кто в России стоит над государством. «Я над тобой смеялся — ты можешь меня посадить». Опять дуальное взаимодействие, как в том случае с царем. Но с одной небольшой разницей — нынешний «царь» очевидно неправ. Навальный просто над ним смеялся — за что же отбирать у него свободу? Они вышли на взаимодействие один на один — и Путин тут же начал нарушать правила. Это все скажется впоследствии.

Алексей Рощин, политолог