На Украине поплыли против течения

Президентская кампания на Украине вошла в новый поворот. После столкновения в Керченском проливе российских и украинских кораблей Петр Порошенко, поддержанный Верховной радой, ввел военное положение. И хотя ему пришлось пойти на компромисс с парламентом, случилось именно то, о чем в июле предупреждала Юлия Тимошенко: президент намерен сорвать выборы. Как оказалось, лидер «Батькивщины» была не так уж далека от истины. С той лишь разницей, что обострение конфликта произошло не на Донбассе, как она предполагала, а в Азовском море.

Тем временем Украина стоит накануне больших перемен. По всей видимости, в ней начнутся преобразования, затрагивающие форму правления и государственное устройство. Точка отсчета — выборы президента, назначенные на 31 марта 2019 года. Кроме того, 27 октября должны состоятся очередные парламентские выборы, которые определенно послужат катализатором разворачивающихся процессов. И вполне возможно, что остальное довершат уже местные выборы, запланированные на 25 октября 2020 года.

Если Тимошенко и разрозненные остатки Партии регионов успешно проведут президентскую и парламентскую кампании, то на Украине начнется очередная конституционная реформа. Однако в этот раз дело явно не ограничится простым перераспределением полномочий между ветвями власти. Скорее всего, парламентско-президентская республика будет преобразована в парламентскую. Между прочим, эта идея находит все больше сторонников среди политиков, оппонирующих Порошенко. К тому же на постсоветском пространстве подобная трансформация становится тенденцией.

Вероятно, изменится и унитарное устройство украинского государства. Такой сценарий начнет воплощаться в жизнь, если Порошенко все же сохранит президентское кресло, но его партия не сможет сформировать большинство в Верховной раде и советах ключевых городов и областей. В этом случае будущие победители парламентских и местных выборов могут и не удовольствоваться порошенковской децентрализацией. На федерализацию они, естественно, не решатся, поскольку осколки Украины им явно не нужны. Скорее всего, будет выбран третий, промежуточный вариант — регионализация, которая позволит правящим верхушкам наиболее значимых областей дистанцироваться от тонущей центральной власти.

Сейчас можно только предполагать, насколько быстро пойдут означенные процессы. Трудно оценить и влияние внешних факторов, которые могут быть весьма переменчивыми. Поэтому для правильного понимания предстоящих событий необходим экскурс в недавнюю историю Украины, благо она дает обильную пищу для размышлений.

Метаморфоза Украины

24 августа 1991 года Украина объявила о независимости, фактически похоронив СССР. В тот же день Верховная рада назначила на 1 декабря референдум, призванный легитимизировать это решение республиканских властей. Результат был предсказуем, но, думается, он все же превзошел ожидания инициаторов. На избирательные участки пришли 84% граждан нового государства, при этом 90% участников плебисцита проголосовали за независимость.

Между тем политическая обстановка в УССР во время августовского путча совершенно не предполагала столь высокой поддержки сецессии. Председатель республиканского Верховного совета Леонид Кравчук не был замечен в числе активных противников ГКЧП, а первый секретарь ЦК КП Украины Станислав Гуренко и вовсе поддержал заговорщиков. Массовых протестов, сопоставимых с московскими, в этой союзной республике не было. Все вышеперечисленное позволяет усомниться в том, что участники референдума в большинстве своем сделали полностью осознанный выбор. Слишком уж резким было превращение недавних советских лоялистов в симпатизантов украинской независимости. Ведь на всесоюзном референдуме о сохранении СССР, состоявшемся 17 марта 1991 года, результаты были диаметрально противоположными.

Кроме всего прочего, 1 декабря 1991-го украинцы избрали своего первого президента. Им, разумеется, стал Кравчук, победивший в первом туре с почти трехкратным преимуществом бывшего советского диссидента, национал-демократа Вячеслава Черновола. Примечательно, что за того проголосовали только три из двадцати семи регионов — Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области. На этот факт следует обратить внимание, потому что он дает наглядное представление о географической распространенности в то время украинской национальной идеи, в основу которой положена «незалежность». И более того, позволяет проследить за развитием галицкой идеологической экспансии в другие регионы.

Бывший секретарь ЦК КП Украины по вопросам идеологии Кравчук, скорее, придавал значение символам, а не реальным делам. Так, 22 августа 1992 года Украина объявила себя правопреемницей Украинской Народной Республики, оставаясь в сущности типичным позднесоветским государственным образованием. В отличие от Бориса Ельцина, Кравчук так и не решился на радикальные экономические реформы. А в условиях парламентско-президентской республики это стало миной замедленного действия. Глубокий экономический кризис и бессрочная забастовка донбасских шахтеров подвигли Верховную раду назначить на 1994 год досрочные президентские выборы. На них Кравчук во втором туре проиграл Леониду Кучме. Три года независимости показали несостоятельность некогда популярного утверждения о том, что «самостоятельная Украина может жить, как Франция». Неумолимая реальность заставила часть избирателей пересмотреть свои взгляды. Впрочем, теперь уже Леонид Макарович (Кравчук) предстал в образе национально-ориентированного и прозападного политика. В противовес ему Леонид Данилович (Кучма) выступал за сближение с Россией и, следовательно, воспринимался своими избирателями как сторонник возвращения к прежним благополучным временам.

Крайне показательно, что Кравчука поддержали все западноукраинские области, одна центральная — Черкасская, одна северная — Киевская и собственно Киев. За Кучму проголосовали в центральных, северных, восточных и южных областях, а также в Крыму и Севастополе. Таким образом, украинская национальная идея в ее галицкой интерпретации начала распространяться по стране. Она завоевывала все новые регионы, хотя до победы было еще далеко. Тем не менее с этим фактором теперь были вынуждены считаться любые украинские политики, претендующие на пост президента. А в российский политический и экспертный обиход вошел постулат о политическом противостоянии между Западной и Восточной Украиной, который впоследствии свелся к вульгарному клише «Юго-Восток Украины». К слову сказать, уже в 1994 году было ясно, что по электоральным предпочтениям страна разделилась на пять макрорегионов — Восток, Запад, Север, Центр и Юг. Как показали дальнейшие события, борьба за избирателей центральных и северных областей стала одним из приоритетов национально-ориентированных политиков. И, надо заметить, что они в этом преуспели.

Националисты и националисты-прагматики

Вероятно, ни один президент не сделал для становления современной украинской государственности столько, сколько сделал Кучма. При нем была принята постсоветская Конституция. Началась полноценная приватизация. Были проведены аграрная, банковская, бюджетная, денежная, земельная, налоговая, ценовая реформы. Экономика выросла и окрепла. Но у этих успехов, как оказалось, была и оборотная сторона. Сравнительное благополучие вызвало очередную волну роста украинского национального самосознания. Этот процесс, начавшийся еще в перестроечные годы и несколько затормозившийся в первой половине 90-х, можно сказать, обрел второе дыхание. Новая генерация политиков упорно обвиняла Кучму в авторитаризме (при нем Украина фактически стала президентско-парламентской республикой), но на самом деле речь шла о завоевании власти. А для этого были нужны свежие идеи, отличающиеся от номенклатурного «кучмизма». Таковыми стали всевозможные вариации украинского национализма, соединенного с евроатлантической ориентацией.

Строго говоря, недостатка в политиках националистического направления на Украине никогда не было. Однако пострадавшие от советской власти идейные националисты — Левко Лукьяненко, Михаил и Богдан Горыни, Степан Хмара — были отодвинуты националистами-прагматиками на второстепенные роли. Виктор Ющенко, Петр Порошенко, Юлия Тимошенко, Александр Турчинов, Анатолий Гриценко — все они ни по месту рождения, ни по своим прежним занятиям и убеждениям, естественно, никакими националистами не были. Но «свидомость», как ранее партбилет, теперь открывала доступ во власть и потому стала востребованной.

Кучма учел эти настроения и на президентских выборах 1999 года выступал уже как кандидат «всех украинцев». И это принесло плоды: в трех галицких областях он улучшил свой результат без малого в тридцать раз, получив более 90% голосов избирателей. Вообще Правобережье и Киев в тот раз были на его стороне. Кроме того, к числу регионов, поддержавших «обновленного» Кучму, добавились даже такие бастионы советских устоев, как Донецкая и Одесская области. Правда, противостоял ему лидер ныне запрещенной КПУ Петр Симоненко, тогда как наиболее сильный конкурент, председатель Социалистической партии Александр Мороз, не прошел во второй тур по причине закулисных интриг.

Но, как говорил Михаил Горбачев, «процесс пошел». Под постоянным натиском оппонентов Кучма был вынужден перейти в глухую оборону. В 2000—2001 годах состоялась масштабная акция «Украина без Кучмы», в которой участвовали как националистические, так и левые партии. В частности, одним из организаторов протеста стал сын бывшего первого секретаря Ровенского обкома КП Украины Юрий Луценко, на тот момент член морозовской Соцпартии. Кучму обвиняли уже не только в авторитаризме, коррупции, связях с криминалитетом и причастности к убийству журналиста Георгия Гонгадзе, но и в излишней приверженности многовекторной внешней политике (читай — пророссийских симпатиях). Не помогла даже изданная в 2003 году книга «Украина — не Россия», ставшая своеобразной попыткой найти взаимопонимание с националистической общественностью.

Неуклюжее вмешательство России в президентские выборы 2004 года привело к Оранжевой революции и закончилось тактическим отступлением бывшей метрополии, впоследствии переросшим в ее стратегическое поражение. Время украинских президентов, действовавших с оглядкой на Россию, подошло к концу. Правда, Виктор Ющенко после вступления в должность по традиции нанес первый визит в Москву, но уже Виктор Янукович сначала отправился в Брюссель. Третий и четвертый президенты Украины, безусловно, допустили достаточно просчетов. Однако остальные и, пожалуй, главные ошибки за них сделал Кремль. Например, Янукович почему-то считался пророссийским политиком, но в действительности таковым не был. И он, и Партия регионов мыслили себя исключительно в рамках украинского проекта. К чему привела попытка Путина изменить внешнеполитическую ориентацию Украины в октябре 2013 года, объяснять излишне. Более того, еще неизвестно, кто больше сделал для победы Евромайдана — ЕС и США или же Сергей Левочкин и Дмитрий Фирташ.

Финальная точка в российско-украинских отношениях на современном этапе была поставлена в конце февраля — начале мая 2014 года. Все это время правящие круги восьми восточных и южных областей Украины торговались с Киевом и Москвой. И, как видно, большинство из них предпочли иметь над собой Александра Турчинова и Арсения Яценюка. Лишь донецкие и луганские заправилы решили разложить яйца по разным корзинам, что вылилось в появление ДНР и ЛНР.

Захватив власть, националисты-прагматики дали волю своим политическим фантазиям. Ничтоже сумняшеся, они стали действовать так, как будто дело происходит в мононациональном государстве, в котором к тому же достигнуто общественное согласие. В действительности все обстоит гораздо сложнее. Нельзя забывать, что на президентских выборах 2010 года Януковича поддержали около 35% украинцев. При этом большинство из них голосовало не столько за конкретного кандидата, сколько за олицетворяемую им идею ненационалистической Украины. Еще примерно 10% сторонников этих взглядов вообще не ходят ни на какие выборы, традиционно оставаясь пассивными наблюдателями. Так что становится понятным, почему для удержания власти Порошенко использует выборочные репрессии и идеологические запреты. Как минимум, треть населения страны не проявляет лояльности в отношении киевской власти.

Все это стало возможным только потому, что после фактической капитуляции Партии регионов был нарушен баланс политических сил. В прежние времена «бело-голубые» и «оранжевые» уравновешивали друг друга, не допуская скатывания в крайности. Евромайдан выдвинул целый ряд демократических требований, однако на деле гражданской и политической свободы на Украине стало ощутимо меньше. Ничего подобного не было ни при Кучме, ни при Януковиче, считавшихся диктаторами. Что уж говорить про времена Ющенко, при котором политический плюрализм достиг своего расцвета.

При всем внешнем различии целей и лозунгов Украина, по сути дела, повторяет недавний российский путь. Все свои неудачи Киев объясняет главным образом происками «государства-агрессора». А под этим предлогом, как известно из истории, весьма сподручно удерживать власть и бороться с любым инакомыслием.

Роман Трунов