Денег стало меньше, а аппетиты прежние

«Договориться невозможно, а дискуссия получилась сложная», — так охарактеризовал итоги внеочередного саммита ЕС президент Европейского Совета Шарль Мишель. Бывшему премьеру Бельгии, постоянно раздираемой противоречиями между фламандцами и валлонами, не привыкать к переговорам, которые заканчиваются лишь углублением разногласий. Однако в европейских баталиях за распределение бюджетных дотаций сторон заметно больше чем две.

Основные группы — это главные «спонсоры» ЕС, в лице Германии и Нидерландов (отдельно от них Франция, как получатель значительных аграрных дотаций), страны Южной Европы — как потенциальные банкроты и, наконец, посткоммунистический восток ЕС, в лице Чехии, Словакии, Польши и Венгрии, которые, как «догоняющие», с момента вступления в Евросоюз традиционно получали из общего бюджета больше, чем отдавали туда.

При этом противоречия по бюджету делятся на формально-идеологические и шкурные, то есть национальные. Формально главный спор о высоких материях на провалившемся саммите шел между Францией и Германией. После того, как Великобритания покинула Евросоюз, общий бюджет ЕС ощутимо похудел, а французы с немцами стали основными его спонсорами, с заметным, правда, превосходством ФРГ. Берлин много отчисляет в общую казну, а берет оттуда минимум, в отличие Парижа, который активно черпает дотации, в основном, на сельское хозяйство.

Теперь Франция, не желая поступаться аграрными отчислениями из общеевропейского бюджета, вдобавок потребовала резкого увеличения расходов на оборону. Эта идея официального Парижа давно известна. Как только стало понятно, что британцы и правда могут выйти из Евросоюза, французы заговорили о том, что, в этом случае, они окажутся страной, которая в одиночку несет расходы на поддержание ядерной безопасности ЕС. Ведь Франция стала единственной страной — членом Европейского Союза, которая обладает ядерным оружием, финансирует его разработку, модернизацию и так далее.

В свою очередь Германия постепенно становится в ЕС лидером по современным технологиям, сберегающим природу от загрязнения. Избавление от АЭС, программа отказа в ближайшие пару десятилетий от двигателей внутреннего сгорания, переработка мусора — во всем этом ФРГ старается быть в числе пионеров, отставая лишь от стран типа Нидерландов и, отчасти, Северной Европы. Эти же страны, как и Германия, отдают в общую казну заметно больше, чем берут оттуда. Ну а сейчас настаивают на том, чтобы основные дотации общего бюджета были пущены на защиту экологии с целью противодействия, насколько это возможно, глобальному потеплению.

Что касается Южной Европы, то ее больше всего заботят мигранты. Хотя в целом Италия или, скажем, Греция, просто жаждут как можно больше любых дотаций — на что угодно. Центральная же Европа, как она себя сейчас называет, в лице, в первую очередь, посткоммунистических стран Вышеградской четверки, хочет и дальше получать повышенные дотации, в связи с тем, что это «догоняющие» страны.

Польша, которая и без того является едва ли не крупнейшим получателем дотаций из общего бюджета, хочет львиную долю аграрной помощи. Чешский премьер Андрей Бабиш говорит, что промышленность его страны тесно связана с немецкой и любая модернизация в ФРГ должна приводить к аналогичному процессу в Чехии. При этом, как и Южную Европу, Центральную беспокоят мигранты, хотя как раз там нелегалов практически нет — разве что из Украины. Та же Польша, хоть и рассчитывает, в первую очередь, на помощь США, беспокоится вместе с Францией и об обороноспособности. Гигантская по европейским масштабам польская армия с удовольствием получила бы дополнительное финансирование, в том числе, для потенциального противостояния с Россией.

В ближайшие шесть лет после Brexit запланировано распределить всего около триллиона евро, что только звучит масштабно, но для Евросоюза не является запредельной суммой. Предложения Франции и Германии, например, требуют повысить расходы. Но Австрия, Дания, Швеция и Нидерланды категорически против. Особенно по вопросу обороны, поскольку две из четырех стран этой состоятельной четверки вообще являются нейтральными и не входят в НАТО.

В общем, как сказала канцлер Германии Ангела Меркель, Европа остается единой, но разница между странами ЕС все еще слишком глубока. Впрочем, бюджет на 2020 год утвержден и работает, несмотря на выход Великобритании из Евросоюза, так что пока речь лишь о спорах вокруг видения (и финансирования) общего будущего. Правда, иногда такие споры для разных федераций и конфедераций бывают заметно опаснее, чем самые громкие политические декларации.

Иван Преображенский