Будет ли ШОС бороться с синдромом афганской «мозаичной шизофрении»

Выводя свои войска из Афганистана, США знали, что делали: активизировали движение запрещенной в России и многих других странах террористической организации «Талибан», с которой сами не сумели справиться; подложили свинью России, вынужденной усилить военную и иную защиту безопасности государств Центральной Азии, а, значит, и свою собственную; сильно напрягли Китай, Иран, Индию и, возможно, Пакистан — это как минимум. Но уходя, они вряд ли ушли с концами, оставив едва ли не всей Евразии хроническую головную боль. В том числе, и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

ШОС сказала свое «веское» слово

Министры иностранных дел блока в составе России, Китая, Индии, Пакистана Казахстана, Киргизии, Таджикистана и Узбекистана (Афганистан имеет статус наблюдателя), ориентированного, в основном, на борьбу с терроризмом, собрались в середине июля на саммите в Душанбе. В его рамках состоялось заседание контактной группы ШОС-Афганистан — с участием главы МИД Исламской Республики Мохаммадом Ханиф Атмаром.

Последний много чего рассказал о ситуации в своей стране, включая то, что в последние месяцы «талибы вместе со своими союзниками из числа международных террористов начали жестокое кровопролитие и террористическую деятельность против афганского народа и государства». Активизация талибов, заявил министр, происходит на фоне вывода международных сил в условиях невыполнения первыми обязательств по мирным договоренностям — они не прекратили войну, сотрудничают с международным терроризмом, что должно стать предметом обеспокоенности международного сообщества. «Все страны ШОС должны выразить свою позицию в этом вопросе», — заявил глава афганского МИД. Он также попросил страны Шанхайской организации вместе с международным сообществом потребовать от талибов выполнения мирных договоренностей, достигнутых в Дохе и в Москве, а также соответствующую резолюцию ООН. По словам Атмара, «Заверения стран-членов ШОС вселяет в нас надежду».

Речь идет о заявлении глав МИД государств блока, принятом по итогам встречи в Душанбе, в котором организация «Настоятельно призывает все стороны, вовлеченные в конфликт в Афганистане, воздержаться от применения силы и действий, способных привести к дестабилизации и непредсказуемым последствиям в районах границ Афганистана с государствами-членами ШОС». Все они выступили за становление Афганистана в качестве «независимого, нейтрального, единого, мирного, демократического и процветающего государства»; выразили готовность к дальнейшему развитию сотрудничества с ИРА в борьбе с вызовами и угрозами безопасности в регионе; заявили, что не видят альтернативы мирному урегулированию конфликта и т. д.

Глава МИД Китая выдвинул четыре инициативы дальнейшего развития ШОС, которой, кстати, стукнуло уже 20 лет. В их числе укрепление сотрудничества в сфере безопасности и борьба с «тремя силами зла» — экстремизмом, терроризмом и сепаратизмом. Ну и «Мы должны … содействовать взаимной интеграции интересов». Но возможна ли реализация последнего постулата в условиях, когда ситуация в мире вообще и вокруг Афганистана в частности подпадает под диагноз политической психиатрии — мозаичной шизофрении интересов и сил.

Текущий момент

Негативный сценарий развития обстановки в контексте активности движения «Талибан» и захвата им все большей территории Афганистана, граничащего с Центрально-Азиатским регионом, Ираном, Пакистаном, Китаем и условно — с Индией, развивается в геометрической прогрессии. Сказать достоверно, кто захватил два пограничных перехода на границе с Ираном, невозможно: может, талибы, а может — и нет. На территорию Таджикистана перешли 1 500 афганских военных, Узбекистана — 200. До Туркмении они добраться, кажется, не сумели, хотя это возможно сделать со стороны Амударьи.

Впрочем, ранее распространилась неофициальная информация о визите в Ашхабад делегации «Талибан» и ее встрече с представителями туркменского МИД. О чем договорились или попытались это сделать стороны — можно только гадать: скорее всего, центральноазиатская республика хотела получить гарантии безопасности на границе. Тем не менее, по данным из различных источников, на один из участков границы с Афганистаном — Серхетабад (бывший город Кушка) Туркмения перебросила тяжелую военную технику.

В Таджикистане, имеющем в ЦА самую протяженную границу с Афганистаном, в армию призвали 20 тыс. резервистов (есть ли возможность их быстро вооружить и обучить?). Таджикистан запросил помощь у ОДКБ, членом которой он является. Москва заверила, что сделает все для пресечения любой агрессии против союзников, в том числе задействует свою военную базу в Таджикистане.

А что же остальные страны Центральной Азии, входящие в военный блок — Киргизия и Казахстан? Создается впечатление их самоустраненности от проблемы, и вряд ли потому, что они не имеют общей границы с Афганистаном. Таджики и киргизы чуть ли не воюют друг с другом, кроме того, киргизская армия, мягко говоря, хилая. Так что «в случае чего», на помощь теоретически может прийти российская военная авиабаза в киргизском Канте. Но с большей вероятностью России придется перебрасывать свои войска на территорию Таджикистана, хотя в таком случае возникнут серьезные инфраструктурные проблемы.

Казахстан, как было сказано выше, пассивен, скорее, из политических соображений, что время от времени вызывает некоторые вопросы. Но вряд ли Нур-Султан уповает на то, что если в приграничных с Афганистаном республиках ЦА возникнут беспорядки, экспортированные из ИРА, это его не коснется ввиду наличия у него буферных зон. Значит, занимает выжидательную позицию: «жареный петух» пока не клюнул. Что же до Узбекистана, менее всего тревог вызывает именно он. Во-первых, его граница с Афганистаном в разы короче, чем у Таджикистана и, кроме того, узбекская армия достаточно сильная. Не будучи членом ОДКБ, Ташкент получает из России необходимое ему вооружение.

Ну а Кабул призвал внешних партнеров, в том числе Россию, Индию и Китай, являющихся членами ШОС, помочь афганским силам безопасности в борьбе с терроризмом, однако без вмешательства во внутренние дела Исламской Республики.

На данном этапе создается впечатление, что талибы пытаются захватить север и северо-запад Афганистана, сохраняя относительную стабильность на границе с Пакистаном, что наводит на мысль: не готовят ли эту страну для «некоторого» военного присутствия США в регионе с параллельным блокированием государств Центральной Азии и Ирана?

Также не вполне ясно, можно ли доверять заверениям талибов, что они не расположены дестабилизировать ИРИ и ЦА, поскольку это движение само по себе неоднородно и имеет разные «крылья» — от крайне радикальных до относительно умеренных, — и достигнуть с ними «железной» договоренности вряд ли удастся. Так что, не говоря уже о сугубо силовой компоненте проблемы, в Афганистане назревает гуманитарная катастрофа, которая аукнется Таджикистану.

Массового прорыва террористических группировок в республику, осевших на его границах, вряд ли стоит ждать, но и просачивания в нее мелких групп, имеющих в ЦА свои «спящие ячейки», вполне достаточно для дестабилизации обстановки в регионе с выходом на Россию. И на Китай, что заметно меняет расклад сил в регионе.

Последует ли Поднебесная народной мудрости?

До начала саммита ШОС министр иностранных дел Китая Ван И побывал в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении в связи с обострившейся афганской проблематикой, актуализировавшей решение проблем безопасности региона и собственно Поднебесной, имеющей в нем серьезные интересы. То, что Китай не будет сидеть сложа руки и станет действовать, укрепляя свои позиции в регионе, сомнений не вызывает.

Другое дело, какую стратегию он для этого выберет. Замещать США в Афганистане — это не стиль Пекина, поэтому влезать туда на американский и советский манер он не станет, равно как не выберет политику полного нейтралитета. На афгано-таджикской границе расположен единственный военный объект Китая в ЦА и, надо думать, дислоцирован он там из-за наличия в Афганистане уйгурских боевиков, то есть речь идет об их непроникновении в провинцию Синьцзян.

Но ограничится ли Пекин только этим? Есть ли у него негласные связи с талибами, ищущими расположения Китая, но имеющими отношения, как считается, и с уйгурскими террористическими группировками? При этом Пекин официально поддерживает легитимную власть Афганистана, но не исключено, что он пока лавирует между двумя вышеназванными силами и выжидает, готовый вложить большие деньги в Афганистан, когда ситуация с властью в этой стране (падет ли Кабул, и если да — как надолго?) более или менее прояснится.

Еще один возможный вариант поведения Китая — согласно «народной» мудрости: «Если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по течению проплывает труп твоего врага». Но с одной оговоркой: сидя спокойно на берегу, Китай так же спокойно будет вести неизвестно какую игру, причем за любой спиной — Москвы, «Талибана», официального Кабула и т. д. В итоге неизвестно, какая из сил имеет больше шансов стать лидером в регионе — Россия на это, как известно, не просто нацелена, но и активно действует, обеспечивая безопасность Центральной Азии, свою собственную, и ведя диалог с талибами.

Перекинется ли война на Центральную Азию?

Во всяком случае, в беседе с «ПолитРоссия» эксперт по вопросам ЦА Григорий Миронов такую возможность не исключил. Он сомневается, что исламские радикалы ограничатся только Афганистаном, взяв под контроль всю его территорию. Собеседник издания напомнил, что сейчас на афганские земли с Ближнего Востока активно проникают боевики «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ). И что «самое страшное», своих боевиков они целенаправленно размещают у границ бывших советских республик с конкретной целью — «поджечь» всю Среднюю Азию. И если это будет позволять геополитическая ситуация, то они доберутся и до России.

«Возможно, именно этот план и придумали американцы, чтобы в очередной раз нагадить Москве и создать недалеко от российских границ новые «горячие точки», — сказал он. По его мнению, свой афганский маневр США устроили для того, чтобы отвлечь Москву от ряда международных проблем. Что же до ШОС, «Вряд ли через встречу … в Душанбе удастся существенно повлиять на развитие событий в Афганистане». Возможно, сказал Миронов, государства этой организации договорятся о совместной борьбе с «Талибаном», но «какими средствами и методами она будет осуществляться — пока непонятно».

Но есть и другое мнение. Во-первых, талибы не столь сильны, чтобы противостоять военным возможностям российских военных баз в Таджикистане и Киргизии, которые, в случае прорыва границы радикальными группировками, Москва усилит. Во-вторых, в части экспертных кругов существует уверенность в том, что даже если талибы и сумеют взять под контроль весь Афганистан, долго удерживать власть они не смогут.

Но никто сегодня с уверенностью не может сказать, сколько еще подводных течений, в том числе и в самой ШОС, существует в контексте Афганистана из-за патологического стремления подмять под себя максимально обширные территории Ближнего Востока и Центральной Азии.

Ирина Джорбенадзе